Дальние берега времени
Шрифт:
Я решил обратиться за помощью к Пиррахис, но все трое Доков по-прежнему оживленно перемяукивались. Врарргерфуж и тот, которого Хильда назвала Мяу, как раз принялись обниматься — отнюдь не с той страстью, конечно, которую продемонстрировала Пиррахис, но попробуйте представить объятия с себе подобным, когда у вас обоих по шесть рук на брата, даже если вместо одной из них культя. Когда я наконец привлек к себе внимание Пиррахис и изложил возникшую проблему, она задумалась. Потом грустно призналась:
— Я не знаю,
— Насколько я понимаю, Мяу получает какую-то пищу для себя, — предположил я, указывая на него. — Может, следует использовать что-то из его рациона либо из пищи Чудика?
Пиррахис выглядела озадаченной.
— Возможно, — все же согласилась она, — но почему вы так его называете? Это ведь Мррантохроу.
Я уставился на нее, челюсть у меня отвисла.
— Мррантохроу?
— Точно так, — подтвердила она радостно. Трудно, конечно, предположить, что шестирукое существо с лицом, похожим на бородатую полную луну, может выглядеть кокетливым, но Пиррахис это удалось. — Конечно, он — копия того, которого мы знали в Двух Восьмых, но это именно Мррантохроу, которого Другие скопировали для этой миссии, и он хорошо помнит меня по прежним временам. Но вы удивляете меня, Даннерман. Неужели вы думаете, что я была бы столь нежна с незнакомцем?
Следующей остановкой для меня явилась пресс-конференция — впрочем, собственно прессы там, конечно, не было, но я чувствовал себя так, как, наверное, чувствует человек, общающийся с многочисленной аудиторией. Я взобрался на трибуну, представ перед глазами сотен нетерпеливо ожидавших моего появления зрителей, и в общих чертах рассказал о своих приключениях у хоршей. Затем я предложил присутствующим задавать мне вопросы, что оказалось большой ошибкой. Вопросов было, наверное, около миллиона, и все время я искал среди сотен лиц в зале лицо Пэтрис.
Когда я наконец отыскал ее взглядом, мне удалось передать ей незаметный знак, слегка взмахнув рукой. Пэтрис махнула мне в ответ, но что-то в ее облике показалось мне не совсем обычным.
Секунду спустя я понял, что именно, — одежда и прическа. Пэтрис носила симпатичный брючный костюм, а на этой был комбинезон с эмблемой Бюро. Конечно, она могла переодеться — что вряд ли, — но у нее, естественно, не хватило бы времени отрастить длинный «конский хвост».
Оставалось лишь одно возможное объяснение. Женщина, на которую я смотрел, не Пэтрис. То была Пэт! Настоящая Пэт. А рядом с ней сидел человек, очень похожий на меня, только с усами, и до меня вдруг дошло, что я смотрю на другого себя, Дэна У, мужчину, женатого на Пэт.
Это, само собой, ничуть
Когда заместитель директора, сидящий позади меня на трибуне, заметил, что я запнулся на паре очевидных вопросов, он сжалился надо мной — или, что более вероятно, просто испугался, что я уже устал и могу брякнуть что-нибудь такое, что для него нежелательно. Пелл поднялся со своего места, подошел к микрофону и сказал вежливо, но твердо:
— Больше никаких вопросов, пожалуйста. У агента Даннермана был очень трудный день. Ему необходимо перекусить и отдохнуть. В течение последующих нескольких дней он даст нам подробный доклад, после чего всем вам будут предоставлены записи и расшифровки стенограмм, согласно пунктам соглашения ООН. А теперь, пожалуйста, прошу покинуть помещение.
По рядам прокатился тихий ропот недовольства, но зрители стали расходиться, хотя я этого уже не видел. Пелл взял меня под локоть и вывел через дверь за трибуной. В задней комнате нас поджидала Хильда среди переплетения коммуникационных кабелей и аппаратуры.
— Молодец, Данно, — похвалила она меня. — Судя по тому, как ловко ты отфутболивал вопросы, на которые не хотел отвечать, со временем из тебя может получиться неплохой администратор.
Зам хмуро посмотрел на нее, но сказал лишь:
— Ты уже подготовила для Даннермана график?
— Работаю над ним, Маркус. Но прежде Дэну надо бы поесть. Пелл выглядел удивленным, будто такого рода баловство — в смысле поесть — никогда не приходило ему в голову.
— Ладно, — наконец буркнул он. — Позаботься об этом сама. С этими словами Зам вышел, вне всякого сомнения, чтобы устроить нагоняй еще кому-нибудь.
Я взглянул на Хильду. Только теперь я почувствовал, насколько голоден.
— Вы упомянули о еде?
— Пошли, — бросила она и покатила к выходу.
Я последовал за ней по длинному коридору, и вскоре мы очутились в маленькой комнатке — как я предположил, бывшей гардеробной, — где теперь стоял столик с четырьмя стульями. Три из них были уже заняты: Пэт в комбинезоне, другой Даннерман и старушка Розалина Арцыбашева.
— Я подумала, ты будешь не прочь отобедать в компании, — снисходительно сказала Хильда, потом добавила: — У вас сорок пять минут.
Когда она уехала, я воззрился на Пэт.
— Пэтрис? — попробовал догадаться я, хотя уже понял, что ошибаюсь. Она покачала головой.
— Нет, Пэтрис вернулась в обсерваторию к работе с «Дозором». Я — Пэт, Пэт-1… ну, может, и я пока на что-то сгожусь?
Обед состоял из типичных дежурных блюд Бюро: тарелки с сандвичами, большая чаша с салатом, кофе, фрукты на десерт. Основательно проголодавшийся, я принялся за еду, но мало обращал внимания на ее вкус. Мне еще никогда не доводилось сидеть за столом с самим собой.