Дальние пески
Шрифт:
Склонившись голова к голове, мы с Кэрол вместе прочитали его. Вот что в нем говорилось:
«Медовый месяц молодоженов из Лондона закончился трагедией, когда Вероника Рэмсден, двадцати двух лет, которая только за четыре дня до того стала супругой Артура Рэмсдена из Хэмпстеда, утонула, упав со скалы в море.
Рэмсдены прогуливались по вершине скалы, возвышающейся над бухтой, которую местные жители называют Губой Дьявола, когда миссис Рэмсден поскользнулась и головой вниз упала в море. Рэмсден бросился бегом вниз и, несмотря на то что не умеет плавать, кинулся в воду в отчаянной попытке спасти жену. Море было бурным, и, прежде чем он смог прийти ей на помощь, она исчезла в пучине. Сам мистер Рэмсден с большим трудом выбрался на берег в состоянии полного изнеможения. Тело миссис Рэмсден до сих пор не найдено.
Мистер Рэмсден, который временно служит в министерстве сельского хозяйства, является сыном мистера Джорджа Рэмсдена — президента компании «Джозеф Грантли лимитед»,
Мы просмотрели последующие номера, чтобы проверить, не было ли у истории продолжения. В выпуске за 12 — е число нам попалась коротенькая заметка, в которой говорилось, что тело миссис Рэмсден было выброшено на берег. Еще двумя днями позже «Мейл» опубликовала стандартный отчет о судебном разбирательстве. Заключение присяжных гласило: «несчастный случай», а председательствующий в своем выступлении отметил мужественные действия Артура и принес ему свои соболезнования.
Кэрол переписала в блокнот все упомянутые в газетах имена и адреса и закрыла подшивку.
— Да, не густо, — сказала она со вздохом.
— Ты ожидала большего?
— Ничего я не ожидала. Я ищу — вот и все. И это только начало…,
— Значит, ты собираешься продолжать поиски?
— Да, — ответила она, — и хотела бы, чтобы ты мне помог… Но даже если ты откажешься, я буду продолжать одна…
Глава 17
Утративший последнюю надежду готов на все — именно в таком положении я оказался. У меня не оставалось сомнений, что, если не случится чего-то важного, что в корне изменит ситуацию, наш брак с Кэрол неизбежно потерпит крах. Наши отношения уже сейчас скорее напоминали домашнюю холодную войну, нежели нормальное общение любящих супругов. Я чувствовал, что окончательная и непоправимая ссора может вспыхнуть в любой момент. Я не мог допустить этого, не исчерпав прежде всех возможностей спасти положение. Поэтому, хотя я и не ждал от этого ничего путного и не очень-то понимал, что движет Кэрол, я решил помогать ей в ее добровольном расследовании. Я как мог пытался утвердить в себе веру, что она не притворяется, а действи тельно искренне надеется что-то найти, что она делает это, чтобы спасти нашу семью, нашу любовь, а не те материальные блага, которые я ей дал. В том же случае, если она всего лишь пытается выиграть время, чтобы подбросить мне какую-то новую соблазнительную теорийку, то у нее, конечно, ничего не выйдет, но только хуже от этого уже не будет никому. В тот вечер я сказал ей, что я полностью в ее рас поряжении… Она сухо поблагодарила меня и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы.
В течение последующих нескольких дней мы методично листали страницы жизни Артура Рэмсдена, стараясь выяснить, кто и по какой причине мог решиться убить его. Поначалу дело шло туго, так мало было нам о нем известно, но факты, почерпнутые из газетных столбцов, помогли немного продвинуться вперед. Свой довольно-таки шаткий теперь дипломатический статус я беззастенчиво использовал, чтобы получить доступ к тем людям, которые были нам нужны. Мы побеседовали с его бывшим куратором и преподавателями в Кембридже, с чиновниками, которые знали когда-то Артура по министерству сельского хозяйства, а также с великим множеством работников компании „Грантли". Через Джона Хэмилтона нам удалось установить адрес фермы, которой Артур владел в свое время в Девоншире. Мы съездили туда и расспросили нескольких его бывших соседей. На обратном пути мы заехали в Бриджпорт, разыскали усадьбу Олд-Стоунз и поговорили с матерью Вероники Пэшли, теперь уже вдовой. Это было трудное расследование, в котором нередко возникали щекотливые ситуации, а иногда и совсем уж не приятные эпизоды, поскольку почти все знали о трагедии в Норфолке и рекомендоваться сестрой Фэй — значило рисковать, нарваться на откровенное недоброжелательство. Порой, чтобы получить на свой вопрос хоть какой-то ответ, нам приходилось делать прозрачные намеки, что в этом деле, мол, не все тан просто, что иногда вызывало интерес, но чаще — издевательский скептицизм. Бывало, правда, что трагедия сестры Кэрол пробуждала сочувствие к ней, и тогда люди были к нам добры. Когда прошла неделя непрерывных расспросов, мне стало казаться, что я теперь досконально знаю все о жизни Артура Рэмсдена и что больше узнать просто невозможно. И, как я и думал, ничего существенного нам раскопать не удалось.
Картина сложилась такая. В Кембридже Артур был прилежным студентом и, в пределах определенного круга, даже популярной личностью. Он изучал сельскохозяйственные науки и смежные с ними дисциплины и закончил университет с отличием. Несколько месяцев он проработал в отцовской компании, а затем перешел в министерство сельского хозяйства, где зарекомендовал себя исполнительным и перспективным молодым администратором. Помнили его там как приятного и общительного парня. Потом он опять ненадолго вернулся в „Грантли". В 1960 году он женился на Веронике Пэшли, которая, по всем отзывам, была очаровательной молодой особой. Затем был
Хотя некоторые периоды его жизни, как, например, кругосветное плавание, остались вне сферы нашего расследования, в целом мы проделали очень скрупулезную работу. На каждой ее стадии мы старались уловить хоть малейший намек на какую-либо серьезную проблему, но не обнаружили абсолютно ничего. Да, у Артура почти не было друзей, но и врагов он себе не нажил. Никто не отзывался о нем с искренней теплотой, что, впрочем, объяснялось некоторой от чужденностью, которая появилась у него после гибели первой жены. Но в то же время никто не мог сказать о нем ничего дурного. Его трудолюбие и изобретательность повсеместно вызывали уважение. Кроме Вероники Пэшли и Фэй женщин в его жизни не встречалось. Он был законопослушным, умеренным во всем гражданином, и нам не удалось напасть на след хотя бы мелкого скандала, связанного с ним. Если у кого-то и была причина убить его, то обнаружить ее нам не удалось. Даже Кэрол, при ее живом воображении, не смогла найти никакой почвы для построения новой теории. В тот вечер, когда мы вернулись наконец домой, она была более тиха, чем обычно, но, к моему удивлению, отчаянию не поддалась. Я же чувствовал усталость и опустошенность после этих бесплодных поисков.
— Это как старое определение метафизики, — сказал я.
— Какое определение? — спросила Кэрол.
— Когда слепой ищет в темной комнате черную кошку, которой там нет.
— Но она же есть! — воскликнула она. — Непременно должна быть.
Глава 18
На следующее утро она неожиданно заявила, что хочет снова поехать в Норфолк. В жизни Артура был еще один не исследованный нами период — пять лет, проведенные им в Пепельном Береге до женитьбы на Фэй. Поскольку было это не так давно, то не в это ли время могли случиться с Артуром какие-то неизвестные нам вещи? Кэрол сумела узнать имя женщины, которая помогала тогда ему по хозяйству. Миссис Пирс и сейчас живет в Фэйрхавене, и нам хорошо бы было с ней поговорить. А потом обследовать и сам дом.
У меня это предложение никакого энтузиазма не вызвало. Нам уже был известен распорядок жизни Артура в Пепельном Береге, и я сильно сомневался, что мы сможем вы ведать что-нибудь новенькое. Вряд ли он стал бы держать свидетельства каких-то своих прошлых неурядиц в доме, который делил с Фэй. Кроме того, мне не по нраву пришлась идея, чтобы Кэрол так скоро вновь вернулась на место трагедии, что неизбежно должно было всколыхнуть в ней мучительные воспоминания. Беспокойство о ней, конечно, никак не вязалось со всеми моими подозрениями, но я ничего не мог с собой поделать. Кэрол твердо решила ехать, и я не сомневался, что она отправится туда и без меня. Поэтому сразу после завтрака я вывел машину из гаража, и мы вы ехали в Норфолк, взяв с собой запас вещей на случай, если придется заночевать.
Мы без труда разыскали на окраине Фэйрхавена опрятный коттедж миссис Пирс. Это была невысокая, подвижная женщина лет шестидесяти, с манерами резкими и энергичными. Сначала казалось, что визит Кэрол ей не по душе, что отчасти можно было понять, но она быстро оттаяла, и мы обстоятельно с ней побеседовали. Как я и предвидел, ничего нового мы не узнали. В течение тех пяти лет Артур вел размеренное, ничем не омрачаемое существование. Никаких чрезвычайных происшествий в его жизни не случалось. Иногда его одолевало дурное расположение духа, но с кем этого не бывает? По большей же части он был человеком добрым и приветливым. Работать у него было сплошным удовольствием… Ее отзыв был похож на те некрологи, которые друзья покойных помещают в „Таймс". Даже если бы миссис Пирс были известны какие-то неблаговидные факты, я уверен, с нами она ими не поделилась бы. Впрочем, в равной степени я был уверен, что ей и сказать-то было нечего.
Мы пообедали в ресторане под обстрелом любопытных взглядов. Кэрол едва ли замечала их, но я чувствовал себя неуютно. Расплатившись по счету, мы немедленно отправились в Пепельный Берег. Я забрал из магазина ключи от дома, и мы смогли войти внутрь. Здесь все было так же, как и десять дней назад, никто за это время сюда не заглядывал. Для меня это место было полно привидений, но Кэрол и на этот раз оказалась нечувствительной к атмосфере — она настроилась на поиски и сразу же начала перебирать вещи Артура. Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ней.