Дальний и Ближний
Шрифт:
Заезжаю по дороге в цветочный магазин, выбираю букет и плюшевого медведя, заказываю доставку на вечер, днём её всё равно не будет дома. Заодно и маме букет покупаю, а то мне сейчас предстоит выслушать тираду по поводу моего отсутствия ночью.
Я не ошибся, мать накидывается почти с порога.
— Ты где был? Тебе отдыхать нужно, а ты по ночам шляешься.
— Я тоже рад тебя видеть…- целую маму в щеку и вручаю цветы.
— Думаешь этим веником задобрить меня и сбежать от ответа?
—
— Если с Алиной, то я не против. Очень милая девушка, но можно же было предупредить.
— Я рад, что она тебе понравилась. Только с сегодняшнего дня можешь не волноваться, я буду ночевать дома, — захожу в ванную.
Мать встаёт в дверях.
— Почему?
— Она меня бросила…
— И из-за чего интересно? — ставит руки в боки.
Как же, её сыночка обидели.
— Потому что я сам идиот. Всё, мам! Дай мне душ принять, — разматываю бинты и закрываю перед ней дверь.
Долго медитирую под душем, который бьёт по коже, вызывая боль.
Мало тебе, Морозов! Не смог за одной дурой уследить, теперь насилуй своё тело и мозг.
Оказывается, душевные страдания гораздо болезненнее, чем телесные. Эти хотя бы можно таблетками и уколами заглушить, а душу заткнуть нельзя. А она там внутри орёт и плачет.
Бля, я реально влюбился!
Ну почему, как только это осознаёшь, начинаются проблемы.
С Альбиной было так, только там прошло всё быстро, наверное, я не успел втюриться окончательно. Но теперь точно по уши.
Того, что я испытываю сейчас, тогда я не чувствовал. Была скорее обида, что меня променяли на толстопузого мужика на Лексусе. Это подстегнуло к движению вперёд. Если бы не армия, то всё было бы гораздо лучше.
— Выходи, швы разойдутся! — кричит за дверью мать.
Я выхожу. Обтираюсь и смотрю на себя в зеркало.
Да, видок тот ещё…
В натуре, кому я такой нужен?
Все руки покрыты розовыми полосами от укусов и швов. На щеке содрана кожа об тротуар. Жалкое зрелище. Лицо заживёт, а вот руки…
Чищу зубы и бреюсь. Где рана получилось это сделать с трудом, но всё же.
Может бороду отпустить? — провожу рукой по подбородку.
А что? Девчонки после расставания себе каре херачат, а у нас борода… У меня была, вроде неплохо смотрелось.
Ухмыляюсь своим мыслям.
Дебил ты, Морозов! Лучше ищи способ, как прощение вымолить.
Накосячил, так накосячил.
Тут цветочками и мягкими игрушками не откупишься. Тут слова искать надо, чтобы убедить. А я не умею красиво петь про чувства. Она же нашу историю с Альбиной не знает. Да и не надо. Про бывших — это табу.
Думай, Морозов. Думай…
Глава 19
Глава 19
Звонок
Опять почти бессонная ночь и рыдания на плече подруги, к которой приехала, превратили меня в развалину. Всё болит и тяжесть невыносимая в теле, давящая сверху как плита.
Я даже сегодня на занятия не пошла. Занималась тем, что жалела себя и спала с перерывами.
Не могу про экономику в такой момент думать. Я человек творческий, а не математик с холодным умом и цифрами в голове.
— Кто там? — подхожу к двери.
— Доставка цветов, — отвечает мужчина.
Я подтягиваюсь на носочки и смотрю в глазок. Действительно, курьер с букетом цветов и мягкой игрушкой.
Морозов, а я не сомневаюсь, что это от него, ты, что меня за маленькую девочку принимаешь? Мишками решил задобрить?
— Алина Белкина? — спрашивает парень, когда я открываю дверь.
— Да…
— Это вам, — вручает мне цветы и медведя. — Распишитесь, — протягивает квитанцию и ручку.
Я черкаю корявую роспись.
— Приятного вам вечера, — улыбается и сбегает вниз по лестнице.
— Спасибо! — с опозданием вдогонку.
Закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Резко ноги становятся ватными, а сердце бешено бьётся. Медленно вытягиваю из букета конвертик с запиской.
" Прости меня! Я и виноват, и не виноват одновременно. Просто прослушай мои сообщения, и ты всё поймешь. Глеб".
Написано аккуратным мужским почерком.
Не собираюсь я ничего слушать!
Я со злости всю переписку удалила.
Зачем мне его оправдания?
Я не слепая, видела, как он с Альбиной, нашей администраторшей целовался, обнимал за талию. А я то думаю, что она на меня крысой смотрит. Пилит постоянно своими глазками и придирается.
Вот как можно, сначала мне в любви признаваться, а через несколько часов с другой целоваться? Где у человека границы?
По-моему, у него их вообще нет, как и совести.
Не выпуская букета из рук, набираю Красниковой, а сама ищу, во что его поставить. Оказывается, в этой квартире нет ни одной вазы. Ну что ж, будете стоять в кастрюле.
— Рит, он мне цветы и мишку плюшевого прислал, — выкладываю ей сразу, как только она отвечает.
— Надеюсь, ты их выкинула?
— Нет… Жалко… Такие красивые… Мои любимые гортензии. Они же не виноваты, что тот, кто их прислал — козёл, — ставлю посуду под холодную воду.
— Тогда не вздумай его благодарить за них. Пусть мучается. А то ты, девочка сердобольная, и простить можешь, как вчера.