Дальний поход
Шрифт:
Мне кажется, что всё напрасно. Не получилось у меня умереть в бою. Жаль. Однако неожиданно до нас с Красиным, которого тоже свалили, доносятся звуки одиночных выстрелов, а нависшие над нашими многострадальными телами дикари, вскинув руки, с предсмертными хрипами падают наземь.
– Мои парни пришли, – еле слышно шепчу я майору и пытаюсь улыбнуться.
Красин меня расслышал, лицо его искривилось гримасой, наверное, он тоже старается улыбнуться и, становясь на колени, указывает пальцем на холм позади нас. Не с первого раза у меня получается встать, но всё же я поднялся, первым делом взял копьё убитого дикаря, опёрся на него и только тогда уже
Ослепительные в ночи яркие огненные вспышки, разрывы гранат из подствольников накрыли толпу неоварваров, и результат превзошёл все ожидания. Подогретая наркотиками толпа дикарей после взрывов просто обезумела, запаниковала и побежала в сторону своего стойбища. Бежали «зверьки» кратчайшим путём, то есть через холм, который причёсывали сразу три пулемёта и не менее двадцати автоматов. И это стадо, а иначе его никак не назовешь, которому во взрывах померещилось что-то жутко страшное, снесло своего вождя, его жён и большую часть охраны. Собаки, ошалевшие от такого поведения своих хозяев, носились вокруг и порой даже кусали их.
Весь холм сейчас представлял собой самый настоящий муравейник, где мураши – это «зверьки», которые лезут по головам своих сородичей и пытаются спрятаться от губительного, смертельного огня. Они не видят ничего перед собой, сметают и затаптывают всё подряд, стремясь как можно скорее покинуть место так и не доведённого до кульминационного момента праздника. Несколько человек при этом, кажется шаман Кося и пара авторитетных воинов, которые следили за порядком и были трезвы, попытались остановить своих собратьев. Однако новые взрывы гранат и пулемётные очереди подстегнули дикарей, добавив ужаса и паники в их поведение, и обезумевшая толпа ещё стремительней кинулась прочь.
– Ты смотри-ка, как их на измену высадило, – произнёс Красин, который встал рядом со мной, подобрал дубину и добавил: – Да, с наркотой надо быть осторожней, а за безопасностью проведения праздничных мероприятий следить необходимо лучше. Как ты думаешь, капитан, я прав?
– Прав, но готовься к бою, майор.
Я заметил, как, отделившись от толпы дикарей, к нам устремился шаман и несколько воинов из его приближённых. Рядом с нами встали два уцелевших солдата, и мы приготовились к новой схватке. Однако от леса нас поддержали две снайперские винтовки. Один из сохранивших рассудок «зверьков» споткнулся на ровном месте и упал как подкошенный, а другие, не обращая внимания на истеричные выкрики шамана, резко отвернули в сторону и, петляя, словно зайцы, помчались к противоположной окраине поляны. Шаману, этой хитрой морде, ничего иного не оставалось, как последовать за ними.
Поддерживая друг друга, солдаты, Красин и я направились к холму, на вершине которого появились бьющие короткими очередями вслед дикарям воины моего отряда. Сотню метров, отделяющих нас от холма, мы преодолели с трудом, и к нам навстречу выбежал Лихой, мягко сбивший меня на траву и бросившийся ко мне на грудь. Майор и солдаты от такой неожиданности чуть было не стали отбиваться от него копьями, видать, приняли разум ного пса за боевого зверя дикарей. Но вслед за Лихим появились Крепыш, Серый и Игнач, остановившие их порыв и разъяснившие, что не все собаки враги.
Облизав моё лицо, пёс отошёл в сторону, а я снова встал и обнялся с друзьями, которых уже и не чаял увидеть. Однако радоваться было особо некогда, и, как сказал кто-то из древних, надо было ковать железо, пока оно горячо. В нашем случае необходимо было воспользоваться благоприятным
Единственная проблема – маловато нас. Отряд так и не собрался в полном составе, часть групп ушла на Калугу самостоятельно, да ещё какое-то число бойцов было оставлено с ранеными. В общем, расклад не самый лучший, но до той поры, пока дикарей отпустит наркотическое опьянение, у нас имеется пара часов, и полсотни стволов моего отряда должны распорядиться этим временем с пользой для дела.
Воины получили цели, и началась работа. А мы с Красиным, солдаты и пара легкораненых парней из группы Серого остались на холме и стали перевязывать друг друга, а после, вскрыв несколько сухпайков, которые валялись подле раскрашенного в синий цвет насмерть затоптанного толпой вождя Намбы, попытались поесть.
– Майор, – позвал я Красина, который из-под тела военного вождя вытаскивал АКС.
– Что? – отозвался он.
– Ты с нами?
– А вы куда идёте?
– На Калугу.
Красин задумался, почесал большую шишку на затылке и согласно кивнул:
– До Калуги можно. Согласен. Только уговор: местным вольняшкам скажешь, что мы из твоего отряда, а то не любят нас в тех краях.
– Договорились.
Из стойбища, куда ушли мои воины, доносились выстрелы, громкий предсмертный вой собак и крики людей, а если привстать, то можно было заметить, что многие шатры и вигвамы горят. Кто из дикарей доживёт до завтрашнего утра, тот эту ночь надолго запомнит.
Глава 13
Калужская область. Новград-на-Оке.
4.06.2065
После моего счастливого спасения из плена и разгрома стойбища дикарей отряд прямиком направился в сторону Калужской области. Шли мы не быстро, так как среди нас было около десятка раненых и ослабевших. Имелась опасность, что нас будут преследовать «зверьки» из других поселений, которые пожелали бы принести нас в жертву или совершить над нами какое-нибудь иное непотребство. Однако всё обошлось. Никто по нашим следам не шёл, а пара мелких дозорных групп неоварваров, встреченных по пути, отскочила в сторону и ограничилась только наблюдением.
Минуло пять дней. Мы прошли Тарусу, где никто не проживал и которая считалась ничейной территорией, и в тридцати пяти километрах от Калуги, на одной из лесных троп встретили первый военный отряд местных жителей. Четыре десятка крепких парней и пара бывалых лесных бродяг во главе всей группы. Вооружены эти воины были кто чем придётся – от длинных ножей и самодельных пищалей до автоматов, держались независимо и настороженно, но страха не выказывали и вступать с нами в бой не собирались.
Старший в этой группе лихих людей, идущих в сторону Протвина с намерением пограбить «зверьков», кряжистый тридцатилетний мужик с умным лицом и проницательным взглядом, представился Анастасом Добряком и предложил мне переговорить один на один. Я согласился, и вскоре мы с ним сошлись на нейтралке, в центре небольшой прогалины, через которую шла натоптанная диким зверьём тропинка. С одной стороны – мои бойцы, которые ждут дальнейшего развития событий, с другой, соответственно, мечтающая о добыче и славе калужская молодёжь.