Дальний свет
Шрифт:
Он резко остановился. Вполголоса проговорил:
— Так ты всё-таки здесь…
Он сам не решил ещё, что думает или что испытывает по этому поводу.
Китти спокойно улыбнулась и прикрыла глаза:
— Как видишь.
Что-то ложилось по-другому между ними, пока — там где-то — шумели и двигались люди и плескалась река, что-то становилось именно так, как, наверно, задумывалось изначально в совершенном мире. Как в их проклятой кем-то реальности быть не могло. Не исправлялось и не сглаживалось — просто будто бы тонуло в тумане, исчезало
— Ведь ничего не было? — спросил он. — Правда?
— Конечно, не было, — отозвалась Китти. — Всё только сон.
Она протянула руку:
— Пойдём.
— Куда?
— На ту сторону.
Феликс сделал было шаг к мосту, но что-то останавливало.
— Что на той стороне?
Китти не ответила. Взгляд её прятался в тени зонтика и, казалось, был втайне печален. Будто что-то оставалось несказанным — что-то грустное и несомненное, что знали оба и что не получалось забыть даже здесь.
— Почему ты в белом? — спросил Феликс.
Китти подняла взгляд и, возможно, собиралась ответить, но…
…Всё прервал скрежет и резкий толчок вагона. Картинка рассеялась, Феликс поспешно вскинул голову.
Тронулись! Едем в Ринордийск.
98
Лаванда отодвинула от окна занавеску. Тонкие лучики растянулись и пронизали комнату. В её кабинете всегда откуда-то было солнце.
Она лениво осмотрела размытые утренние силуэты за стеклом, скосила взгляд на подоконник.
— Помните, мне приносили сюда шкатулку?
— Да, конечно, — кивнул Гречаев.
— Она нужна мне, — Лаванда машинально накрыла рукой мел, лежавший на столе. — Смогут её вернуть сегодня?
Выругавшись про себя, он однако не подал никакого виду и только невольно вильнул взглядом в сторону:
— Видите ли, она, скорее всего, в каком-то из хранилищ… туда поступают обычно списанные и невостребованные вещи. Зачастую там царит полная неразбериха, и найти одну вещицу среди многих других довольно нелегко. Но, думаю, к вечеру её в любом случае доставят к вам.
Лаванду, судя по всему, его речь не вдохновила.
— Я же сказала забрать её куда-нибудь, а не выбрасывать, — глаза сощурились скорее презрительно, чем рассержено. — Это уже второй раз, господин Гречаев. Почему вы совсем не слушаете, что я говорю? А теперь ещё и лжёте.
— Ну почему же лгу… Уверен, никому бы не пришло и в голову её выбрасывать. Если хотите, я лично прослежу, чтоб к вечеру этого дня шкатулку передали вам в руки.
— Как угодно, — пожала плечами Лаванда и отвернулась к окну, будто разговор ей наскучил.
Ни за чем он не проследит, было ясно Лаванде. И про хранилище выдумал только что, специально для неё.
Странно, как она ошиблась и как долго полагалась на Гречаева. Гречаев совсем не умный, а думает, что наоборот.
«Да, кое-что знаю, — подмигнула
И правда, есть. Впрочем, кивнула Лаванда, всё понятно и так, видно теперь как на ладони. Она откинулась на спинку кресла, остановила взгляд в светлеющем небе над крышами.
…В кабинете Нонине воздух застыл в напряжении.
— Если вот это ты называешь информацией, — Софи злобно швырнула отпечатанный листок на стол, — то я не потрачу на неё больше ни монеты. И хватит кормить их с руки, можешь сворачивать свои изыскания. У меня есть Кедров, который порешит это всё проще и быстрее.
— Волчонок, ну не нервничай, — забывшись, Замёлов потянулся было к ней, но тут же вспомнил, с кем разговаривает. — Хустик — человек проверенный, я тебе за него лично отвечу. Похоже, сейчас особой активности они действительно не разводят, это не значит, что не надо держать руку на пульсе. К тому же, ты так их задавила, что я удивляюсь, как вообще осталась какая-то движуха. Было бы чуть свободнее — было бы больше информации…
Софи застыла с отставленной сигаретой в руке.
— Что-что?
— Я, заметь, не призываю, просто объясняю тебе логическую цепочку.
Нонине медленно повела головой в одну, потом в другую сторону:
— Чувствую, ты договоришься.
— Софи… — Замёлов нервно усмехнулся, добавил. — Ваше Величество. Послушай, если тебе просто жалко денег, можно устроить по-другому. Информация — в конце концов, оружие обоюдоострое.
— Хватит, — она тихо, но решительно хлопнула ладонью по столу. — С этого дня какой бы то ни было контакт с ними под запретом, я лично приравниваю его к госизмене. И я не буду разбираться, кому и что ты хотел объяснить, в следующий раз. Это понятно?
Она удовлетворённо кивнула:
— Достаточно вошкались. Пора по-нормальному.
…Хотя звонок шёл не с основного, этот номер здесь тоже был вполне известен.
— Насчёт нашего общего знакомого, — сказал в трубке Гречаев. — Который, похоже, решил действовать самостоятельно. По крайней мере, грозился опубликовать некоторые материалы и обещал устроить так, чтоб о них узнали автоматически, если с ним что-нибудь случится. Понимая все несогласия между нами… видите ли, нас это, конечно, скомпрометирует, но ваши счета и телефоны также присутствуют… А информация — как известно, оружие обоюдоострое.
Не отвечая, Софи бросила трубку.
…Вот так, отметила она про себя, тихо покачиваясь в кресле. Просто и совсем некрасиво.
Что ж, вместе с другими аляповатыми масками эту умчит вода. Совсем уже скоро.
Сегодня. Время пришло.
Взяв в руки мел, Лаванда встала и подошла к окну. В небе и на домах полоскался рассвет, розовато-оранжевой полоской он ложился на угол недальней высотки и медленно полз кверху, наискосок. Когда сверкнёт яркой вспышкой на металлическом карнизе верхнего балкона, будет пора.