Дальний умысел

Шарп Том

– Вот если бы какие-нибудь следы рукоприкладства, тогда бы можно было попробовать, а так…

Не сумев раскачать на дело своих юристов, Хатчмейер взял за глотку страховщиков, но с теми оказалось не легче. К нему прибыл мистер Синстром из Отдела рекламаций и выразил некоторые сомнения.

– Как, то есть, полиция необязательно права насчет террористов? – опешил Хатчмейер.

Глаза мистера Синстрома холодно блеснули за очками в серебряной оправе.

– Три с половиной миллиона – это большие деньги, – сказал он.

– Конечно, – согласился Хатчмейер, – зато

и взносов я вам выплатил немало. Что вы вообще-то хотите сказать?

Мистер Синстром заглянул в свою папку.

– Береговая охрана выловила шесть чемоданов, принадлежащих миссис Хатчмейер. Это во-первых. В них были все ее драгоценности и лучшая часть гардероба. Это во-вторых. В-третьих, чемодан мистера Пипера был также на борту катера и, как мы удостоверились, содержал все его вещи.

– Ну и что? – сказал Хатчмейер.

– Таким образом, если это политическое убийство, то представляется странным, что террористы заставили погибших упаковать чемоданы, погрузили их на борт, а затем подожгли дом и катер. Это расходится с обычными террористическими акциями. Картина несколько сдвинутая.

Хатчмейер яростно сощурился.

– Если вы намекаете, что я умышленно подставил под катер себя и свою яхту, лишь бы потопить свою жену и самого многообещающего автора…

– Отнюдь, – возразил мистер Синстром. – Я лишь говорю, что в это дело необходимо вникнуть поглубже.

– Ну, давайте вникайте, – сказал Хатчмейер, – а когда вникните, выкладывайте мои деньги.

– Не беспокойтесь, – сказал мистер Синстром, – мы доберемся до сути дела. Три с половиной миллиона нас к этому обязывают.

Он встал и направился к двери.

– Да, кстати, может быть, вам будет любопытно узнать, что поджигатель прекрасно ориентировался – например, без труда отыскал бензохранилище. Возможно, это был кто-нибудь из домашних.

У Хатчмейера осталось беспокойное ощущение, что мистер Синстром и его помощники, в отличие от полиции, слабоумием не страдают. Из домашних? Хатчмейер обдумал его слова. И все драгоценности в чемодане. Ну, а если… может, Бэби и правда решила сбежать с этим поганцем Пипером? Хатчмейер не отказал себе в довольной улыбке. Если так, то поделом получила, гадюка. Только вот не всплыли бы опасные документики, препорученные ее юристам, это не дай бог. Ну что бы ей умереть как-нибудь попроще, скажем от того же инфаркта?

Глава 16

Особняк Ван дер Гугенов в Мэне остался пустовать со спущенными шторами и зачехленной мебелью. Как и обещала Бэби, уехали они очень просто. Покинув Пипера в полумраке спальни, она пешком пошла в Белсуорт и купила там подержанный автомобиль.

– В Нью-Йорке бросим его и подыщем что-нибудь получше, – сказала она, держа путь на Юг. – Не надо оставлять за собой хвостов.

Пипер, лежавший на полу кабины у нее за спиной, не разделял ее оптимизма.

– Пока обошлось, – проворчал он, – только ведь раз наших тел не отыскали, значит, будут искать нас. Это же само собой разумеется.

– Они решат, что тела унесло отливом, – невозмутимо заявила Бэби. – Так бы и было, если б мы утонули. И

я слушала в Белсуорте, что найдены наши чемоданы, а в них твой паспорт и мои драгоценности. Стало быть, нас нет в живых. Не такая я женщина, чтобы расстаться с жемчугом и бриллиантами, пока меня бог не приберет.

Пипер счел этот ход мысли довольно убедительным. «Френсик и Футл» в его смерть безусловно поверят, но без паспорта и гроссбухов…

– Рукописи мои тоже найдены? – спросил он.

– Об этом речи не было, но, уж наверное, где паспорт, там и рукописи.

– Не знаю, как мне быть без рукописей, – сказал Пипер. – Это труд всей моей жизни.

Он лежал, глядел, как мелькают в синем небе верхушки деревьев, и думал о труде своей жизни. Теперь он не допишет «Поиски утраченного детства» и не станет признанным гением. Все его надежды пожрало пламя и поглотила пучина. На остаток дней в земной юдоли ему суждена посмертная слава автора «Девства». Это была невыносимая мысль, и Пипер проникся решимостью избавиться от чужой славы. Наверное, как-нибудь можно опубликовать опровержение. Но опровергать из-за гроба – дело нелегкое. Вряд ли можно просто написать в литературное приложение «Тайме», что «Девство» – не его роман и что «Френсик и Футл» уговорили его выдать себя за автора в своих корыстных целях. И подпись: «Покойный Питер Пипер»… Нет, это абсолютно исключено. А с другой стороны – нельзя же войти в историю литературы автором порнографического романа! Пипер спорил сам с собой, пока не уснул.

Когда он проснулся, они уже пересекли границу штата и были в Вермонте. Ночевать остановились в маленьком мотеле на берегу озера Шамплейн. Бэби расписалась в книге для приезжих за мистера и миссис Касторп, а Пипер тем временем отнес в коттедж два пустых чемодана, заимствованных у Ван дер Гугенов.

– Завтра запасемся одеждой и прочим, – сказала Бэби. Но Пипера эти низкие материи не занимали. Он стоял у окна, пытаясь освоиться с дикой мыслью, что он и эта безумная женщина связаны узами крепче супружеских.

– Ты хоть понимаешь, что мы теперь никогда не сможем разлучиться? – спросил он наконец.

– Это почему же? – отозвалась Бэби из-под душа.

– По той простой причине, что у меня нет документов и я не могу устроиться на работу, – сказал Пипер, – и еще потому, что деньги все у тебя; а если кто-нибудь из нас попадется полиции, то сидеть нам обоим за решеткой до скончания дней.

– Мрачно смотришь на вещи, – сказала Бэби. – Жить надо по вдохновению. Уедем куда-нибудь, где нас и не вздумают искать, и начнем все заново.

– Куда же это?

– Да на Юг. На дальний Юг, – сказала Бэби, выходя из ванной. – Вот куда Хатчмейер носа не сунет. Он почему-то боится ку-клукс-клана.

– А какого черта делать мне на дальнем Юге? – спросил Пипер.

– А попробуй писать романы в южном вкусе. Хатч хоть и не бывал там, но южных романов выпустил видимо-невидимо: на обложке обычно мужчина с хлыстом и запуганная девица. Сплошные бестселлеры.

– Мне только такие и писать, – мрачно сказал Пипер, включая душ.

– Пиши под псевдонимом.