Дальтоник
Шрифт:
— Я искренне вам сочувствую.
Глаза Норин открылись, как у куклы.
— Неужели?
— Да.
— Вы привели человека, который убил моего мужа, а теперь, значит… сочувствуете? — В словах, произнесенных хриплым шепотом, звучала ненависть.
— Нет, Норин, Бальдони явился сам. А я собиралась поговорить с Энди. Выяснить, что произошло.
— Что произошло? Я скажу вам, что произошло. Ваш муж приговорил Энди к смерти, а вы помогли казнить его.
— Это неправда, я…
— Вы спросили, я ответила. Ваш муж залез
Кейт внимательно слушала, не понимая ни слова. Как будто Норин говорила на каком-то незнакомом языке. Ричард залез в долги и связался с бандитами?
— Ричард не выплатил вовремя долг. И вот теперь они оба мертвы.
— Откуда вам это известно?
— Энди рассказал мне все. Как Ричард пришел к нему, просил помочь, умолял. — Норин снова глубоко вздохнула. — После убийства Ричарда Энди знал, что он следующий. Естественно, у него не было денег выплатить долг. Он решил сбежать. — Норин злобно посмотрела на Кейт. — А вам было мало того, что ваш муж убит. Понадобилось следом за ним отправить и Энди. Чтобы скрыть правду.
— Какой вздор! Норин, положение больной не дает вам права делать такие безответственные заявления. Какие у вас доказательства, кроме слов мужа? Вы уверены, что он говорил правду?
— Уверена. Энди знал, что вы будете приставать с расспросами, и предупредил, чтобы я ничему не верила. Ясное дело, вам важно защитить своего мужа.
Кейт нащупала на цепочке обручальное кольцо Ричарда и успокоилась.
— Вы знали о связи Энди с некой Сузи Уайт?
— С кем?
— С Сузи Уайт, уличной проституткой, зверски убитой в Бронксе.
— Теперь вы хотите приписать Энди еще и убийство.
— Я этого не сказала. А только спросила, известно ли вам об их связи.
— Я не желаю отвечать на такой вздор.
— Это не вздор, Норин. Квартира, где скрывался Энди, принадлежит наркоторговцу и сутенеру Ламару Блэку. Сузи Уайт работала на него.
— Как вы смеете?!
— Не прикидывайтесь, Норин. Разве не вы нанимали частного детектива следить за мужем? И какие фотографии были в отчете?
Норин Стоукс начала хватать ртом воздух.
— По заключению медэксперта, в крови Энди обнаружены героин, кокаин, а также…
— Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!
Норин Стоукс дернулась так сильно, что игла выскочила из вены. По руке заструилась кровь.
Кейт вышла позвать сестру.
Глава 24
На диване разложены два пакета печенья «Туинкиз» с кремовой начинкой, пакет сырных палочек, литровая бутылка колы. Он ждет. Закапывает по нескольку капель в каждый глаз. Потому что горят. Еще бы, за такой короткий срок создать шесть картин. Несколько
— Эй, Тони, скоро начнется. Донна, ты будешь смотреть? Тогда поторопись! — Он выкрикивает это в темноту, кивает, улыбается друзьям. — А где Брендон и Бренда?
— Брендон работает, а Бренда говорит, что у нее болит голова, — произносит он фальцетом Донны. — Но думаю, она врет. Потому что ревнивая.
— Вот они какие, девушки, — шепчет он, толкая локтем воображаемого тигренка-Тони.
«Это здор-р-рово!»
— Да, конечно. Иногда.
Он наклоняется, настраивает изображение на экране.
— Все. Замолчите. Сейчас начнется.
Титры сменяет панорама улицы. Офисные здания, кафе, магазины. Камера следует за красивым плотным мужчиной, идущим легким неторопливым шагом. Крупно название улицы: Малбери-стрит. Понятно, понятно. Жирным черным фломастером он записывает название в блокнот. Человек на экране открывает дверь, монтажная перебивка, и он входит в кабину большого грузового лифта. Вид снизу на поднимающуюся кабину. Следующий кадр: огромная мастерская, везде картины, большие окна, много света. Наплыв, и весь экран заполняет лицо Кейт. И вновь происходит чудо. Он видит, что волосы у нее каштановые, а глаза голубые.
— Видишь, Донна? Что я тебе говорил?
— Не знаю, — отвечает он голосом Донны. — Может, и не голубые. Ты вечно ошибаешься.
— Почему это ты всегда права, а я не прав?
— Потому что.
— Заткнись!
— Сегодня, — произносит Кейт с экрана, — у нас редкая возможность пообщаться с одним из крупнейших художников нашего времени, Бойдом Уэртером. — Камера дает панораму мастерской художника. Прислоненные к стенам картины, на полу лабиринт бутылок с грунтовкой и маслами, банок со скипидаром, краской. На одной лежит кисть. Возле какой-то картины по полу разбросаны несколько тюбиков с краской, как будто художник уронил их в творческом порыве, тогда как на самом деле его помощники перед прибытием съемочной группы тщательно все разложили в соответствии с подробными инструкциями. Камера берет крупным планом фрагмент одной картины, затем другой. За кадром бесплотная Кейт комментирует. — В «Арт ньюс» картины Бойда Уэртера называют соединением утонченной японской каллиграфии с безудержным абстрактным экспрессионизмом.
Он напрягается, пытается что-то увидеть. Но для него все на экране серое. Нет больше каштановых волос и прочего. Цвет полностью исчез. Как будто пролился через днище телевизора на пол. Он смотрит, но и там ничего нет.
— Тони, ты понял эти картины?
«Это здор-р-рово!»
— Неужели? — Ему кажется, что Тони говорит так обо всем, что видит.
После картин Уэртера показывают работы Кандинского и фрагменты стенной росписи в пещере Ласко.
— …все это повлияло на творчество Уэртера…