Дама со злой собачкой
Шрифт:
– И когда вы разговаривали с Ритой? – спросила у Анны Сергеевны Мариша.
– Несчастье с Владиком случилось около трех лет назад… значит, тогда же я с ней и разговаривала.
– Адрес этой Риты можно получить? – без энтузиазма спросила у нее Инна, которой порядком надоели эти плодящиеся отпрыски Марка Семеновича.
Мариша в этот момент тоже думала о том, сколько же еще детей мог произвести этот Марк Семенович. Надо же, какой шустрый юноша! В тюрьму он угодил лет в двадцать, а до тех пор успел смастерить троих детишек. Ну, положим, младшенький Пашка ему
– Передайте Марку Семеновичу, что я к нему завтра заеду, – сказала на прощание подругам Света.
– А я – нет, – покачала головой Анна Сергеевна. – Хочу сохранить в памяти того Маркушу, которого я знала и любила.
Риты дома не оказалось, и Мариша не колеблясь позвонила в соседнюю дверь.
– Кого там еще принесло? – раздался сердитый мужской голос.
Дверь распахнулась, и на пороге возник угрюмый, заросший волосами мужик, который неприветливо смотрел на подруг.
– Чего вам? – хмуро спросил он. – Если подписываться за какого-нибудь мошенника, то не стану. И покупать у вас всякую дрянь тоже. И страховаться не буду.
– Вы не знаете, где Рита? – спросила у него Инна.
– Кто? – удивился мужик.
– Женщина вот из этой квартиры, – ткнула пальцем в Ритину дверь Мариша.
Мужик налился краснотой и возмущенно заорал:
– Я что, похож на человека, который следит за чужими бабами? Откуда мне знать, где эта б…! Валите отсюда, прошмандовки вы этакие! Ходят тут, людей от дела отрывают!
И он захлопнул дверь у подруг перед носом.
– Ну, как тебе соседи? – ехидно осведомилась Инна у опешившей от такого приема Мариши.
– Найдутся и повежливей, – не сдавалась Мариша и позвонила в следующую дверь.
Но и там их подстерегала неудача. Правда, на этот раз дверь им открыл вежливо улыбающийся индус, который начал с того, что слегка поклонился каждой из подруг. Но увы… несмотря на свои прекрасные манеры, он почти не говорил по-русски. И совершенно не понимал, чего хотят от него подруги. Следующая квартира оказалась необитаемой. Или ее обитатели не захотели обнаружить перед подругами свое существование. Зато в четвертой по счету квартире соседей Риты подругам улыбнулась наконец удача.
– Кто там? – раздался старческий, чуть дребезжащий голос.
– Простите, нам нужна Рита, вы не знаете, она тут еще живет? – хором закричали подруги.
– Тут никакой Риты никогда не было! – твердо ответила старуха.
– Да не тут, а в сто пятьдесят седьмой квартире! – хором закричали подруги.
– Ах, вот вы о ком! – оживилась бабка. – Да, живет. А вам она зачем?
– Мы по поводу ее сына, – ответила Мариша. – Из военкомата ему денежное пособие полагается как участнику сражений в «горячих точках».
Старушка смягчилась и открыла дверь.
– А много ли выдать должны? – с жадным любопытством поинтересовалась она.
– Тридцать тысяч, – сказала Мариша
– Ох, какие деньжищи! – с плохо скрываемой завистью произнесла старуха. – Да вы проходите, Ритка скоро должна появиться. Она в магазин за хлебом выскочила. Или сам Владик с работы придет. Ему и отдадите.
Подруги радостно переглянулись и шагнули в квартиру старушки. И было чему радоваться. Во-первых, они сразу же, можно сказать, с порога узнали, что Владик и в самом деле жив. А во-вторых, бабка явно была сущим кладом всевозможных сплетен. Поэтому девушки прошли на кухню и даже отважились сделать по глотку отвратительного кофейного напитка, горького, как желчь, без молока и без сахара. Себе бабка налила отвар из ягод шиповника и с дымящейся кружкой подсела к подругам.
– Деньги им особенно не нужны, – сообщила она, завистливо блестя глазами. – Так что, если они вам в бумагах написали, что нуждаются, то это все враки! Владик очень хорошо зарабатывает. Они ремонт летом сделали. Ванну поменяли и вообще всю сантехнику. А уж грязищи на этаже при этом развели! Мешками мусор выносили! Ну, есть справедливость? У этих денег и так куры не клюют, а им еще и такие огромадные суммы государство невесть за что отваливает.
– Но ведь плен и ранение… – начала Мариша, но бабка ее перебила:
– Ну был он в плену! Так и что? С тех пор сколько времени-то прошло. Да и вернулся целехонек. В мое время за то, что в плен попал, орденов и наград не давали. Быстро таких предателей на лесоповал да и в землю. И правильно! Нечего на милость врага сдаваться!
Инна на всякий случай отодвинулась от агрессивно брызгающей слюной бабки подальше. Видали! Самой бы посидеть у озверевших чеченцев в яме без еды и питья, небось тогда иначе бы заговорила.
– Это ведь не мы решаем, кому и какое денежное вознаграждение полагается, – наставительно произнесла Мариша. – И материальный статус военного в данном случае тоже роли не имеет.
– Да он же бешеные деньги зарабатывает! – не сдавалась бабка. – Другим лучше эти деньги отдайте. Небось и среди воевавших в «горячих точках» нуждающихся полно. А ни Владик, ни Ритка в пособиях не нуждаются. Она уже и второй раз замуж вышла, да удачно как. И ведь подваливает же людям счастье. Иные порядочные девочки и без детей, а замуж выйти все не могут. Вот у меня дочка и умница, и готовит хорошо, и на танцульки не бегает. А мужа найти никак не может. Кого ни приведет, все сбежать норовят.
«Еще бы! – подумала про себя Инна, невольно начиная горячо жалеть неведомую ей дочь старухи. – Кому из мужиков захочется такую тещу заиметь? Да лучше сразу головой в омут!»
– А эта Ритка в молодости оторвой была! – продолжала изливать желчь старуха. – И ребенок у нее незаконный! Прижила от какого-то не то цыгана, не то вообще чечена. Небось Владька потому и из плена вернулся, что там его за своего посчитали! Родители-то Риткины позор дочкин прикрыть старались. Да метрику-то не перепишешь! Если там написано, что отца нет, значит, и не было его никогда! Вот так-то!