Дама в красном
Шрифт:
– А тут, в Калифорнии?
– Честно? – Она смущенно улыбнулась: – Никогда.
– Никогда? То есть ни разу?
– Нет. Карл и мой отец считали, что слишком много распущенных голливудских типов владеют домами на этих пляжах.
Тревис покачал головой:
– Какое безрадостное детство было у вас, мисс Торп! Не шлепать по воде. Не ходить под дождем. Не кататься на американских горках и не есть чили-догов…
– Чили-догов?
– Поверь, милая, обычный хот-дог не идет ни в какое сравнение с чили-догом… – Тревис замолчал
Алекс сидела, с восторгом наблюдая за манипуляциями Тревиса. Он так многолик. Неудивительно, что она заметила его в тот самый первый раз. Неужели она тогда боялась встретиться с настоящим человеком? Нет. Ведь она и пришла на тот аукцион в поисках настоящего человека. Ей был нужен кто-то, с кем она бы поняла, что такое секс, и она нашла его. Тревис разбудил ее чувственность. В его сильных руках она превратилась в настоящую женщину. И по завершении их отношений она сможет уйти с высоко поднятой головой.
Она сама захотела этого, не надеясь на сказочный финал. Ей всего лишь требовалось найти себя. Последнее, чего ей надо, – это какие-то обязательства. Ему позволительно требовать от нее лишь одного – удовольствия в постели. И она доставляет ему удовольствие, она делает его счастливым в постели. И пусть все будет так.
– Я не говорила, что нам надо заняться этим немедленно, – сказала Алекс, с опаской разглядывая громадную стальную конструкцию, извивающуюся умопомрачительными петлями.
Тревис похлопал ее по плечу.
– Да мы пока и не делали ничего, – заметил он лениво. – Только попробовали хот-доги…
– Чили-доги, – поправила с улыбкой Алекс. – Такая вкуснятина!
– Я же говорил, что тебе понравится, так и случилось. – Он посмотрел на исполинские горки. – И это тоже. Если, конечно, ты не передумала. Я не позволю, чтобы с тобой, Принцесса, случилось что-нибудь плохое. – Он провел губами по ее щеке. – Буду держать тебя крепко-крепко.
Она улыбнулась прямо ему в глаза.
– Обещаешь?
– Можешь на меня положиться, – он прижал ее крепче и поцеловал. – Я всегда буду о тебе заботиться, Алекс. Всегда.
«Нет, – подумала она, – не будешь». Ее глаза чуть затуманились. Но она выдавила улыбку и вернула ему поцелуй. – В таком случае, мистер Бэрон, вперед.
Но, оказавшись на горках, Алекс закричала. Завизжала. Прижалась к Тревису, клянясь, что сейчас умрет.
А когда поездка кончилась, потащила его в конец очереди, чтобы снова взять билеты.
Вероятно, это был бы не последний раз, но Тревис отвлек ее внимание, поинтересовавшись, пробовала ли она сахарную вату.
– А что это такое? – спросила она, широко распахнув глаза.
Он купил гигантских размеров конус, сплетенный из бесчисленных розовых нитей. Она осторожно лизнула его, показывая кончик языка, почти такого же розового цвета. Тревис весь напрягся, наблюдая за ней. Им овладело желание, столь сильное, что оно напугало его самого. Ему хотелось
– Ой, – сказала Алекс, – Тревис, как здорово!
Он глядел на нее, на ее улыбающееся лицо и измазанные сахаром губы.
– Здорово, – согласился он, наклонился и коснулся ее губ, впитывая их сладость – сладость сахарной ваты, перемешанную со сладостью самой Алекс. – Здорово, – прошептал он, утягивая ее в тень.
Ее руки взметнулись вверх, обвили его шею.
– Тревис, – пробормотала она.
– Да, Принцесса, да, я знаю.
Он не знает. Не может знать. Она и сама не знала, отчего так бьется ее сердце. Почему ей вдруг захотелось, чтобы они были одни под усыпанным звездами небом. Чтобы он мог не только обладать ею, но и еще… еще…
Тревис взял ее лицо в ладони и принялся целовать со все нарастающей страстью. Конус сахарной ваты выпал у нее из пальцев.
– Принцесса, – шептал он, – поедем домой.
– Да, – ее глаза сияли. – О, да.
Он быстро мчался сквозь ночь, сгорая от желания дотронуться до нее и наслаждаясь уже самим предвкушением. Он хотел ее до головокружения. И по тому, как она дрожала от его поцелуев, он знал, что она хочет его не меньше. Но он знал, что первого неистовства страсти будет недостаточно. Он захочет ее снова и будет брать медленно, не торопясь, впитывая каждый поцелуй, восторгаясь гладкостью кожи, замирая от сладости запаха. «Нет, – думал он, гоня «порше» вдоль темного побережья, – сейчас я не прикоснусь к ней».
Вот, наконец, и проезд к его дому. Электронные ворота открылись, а потом бесшумно закрылись за ними. Гараж неясно вырисовывался в темноте. Но он не станет возиться с машиной. Он остановил «порше», открыл дверь, ступил в наполненную запахом моря ночь и заключил Алекс в объятия.
– Тревис, – прошептала она. Мягкость ее вздоха, нетерпение, звучавшее в голосе, были последней каплей. Все его романтические планы были разрушены…
Очнувшись, Алекс обнаружила себя на широкой кровати Тревиса. Заря окрасила стены розовыми и желтоватыми бликами. На потолке медленно крутились лопасти вентилятора.
Алекс вздохнула, глубже зарылась в одеяло. Мускулы ныли, рот припух.
Это была долгая ночь, ночь, полная безумств. И такая чудесная!
Она снова вздохнула, потянулась, перевернулась на живот и потерлась щекой о прохладную подушку. Наволочка, простыни – все было из шелка. И кровать – просто огромная. Комната, идеально подходящая для любви… Улыбка Алекс померкла. В самом деле, комната была создана именно для этого.
Сколько женщин разделяло с ним эту кровать? Должно быть, много. Человек типа Тревиса не станет вести монашескую жизнь. Сколько других умирало и вновь возрождалось в его объятиях только для того, чтобы потом неизбежно прийти к разрыву? А главное – когда придет ее очередь? Алекс закрыла глаза.