Дамиан
Шрифт:
Я стремлюсь построить для себя судьбу, отличную от той, что преследует мою семью, как это сделал Габриэль, но я хочу большего, я мечтаю быть любимой. Мне не кажется, что прошу о невозможном, и настроена взять свою долю счастья.
Пересекаю большую комнату, где мама обычно встречается с девушками из агентства, и, дойдя до архива, достаю счета за предыдущий месяц. Я избегаю смотреть по сторонам, избегаю разговаривать с другими людьми, избегаю всех.
В последнее время я мало сплю и быстро раздражаюсь (по правде
Снова спускаюсь и на этот раз занимаю своё настоящее рабочее место — стойку администратора у входа, где пытаюсь дозвониться до бухгалтера, но ответа не получаю.
«Вот отстой».
Раздаётся звонок в дверь, но никто не соизволит подойти и открыть.
«Почему всё всегда должна делать я?»
Отлично, это Лара. Даже ей удалось заставить меня пожалеть о том, что я живу на свете.
Я не хочу её ненавидеть, но и простить не могу. Кузина тоже — невольная жертва семейного проклятия, но каждый раз, когда вижу её, у меня переворачивается желудок.
— Привет, Лара, — пытаюсь приветствовать её сердечно.
— Боже, Бланка, ты выглядишь всё хуже и хуже! — восклицает она, глядя на меня с отвращением.
— А ты всё больше и больше похожа на шлюху. «Вот это настоящая любовь между двоюродными сёстрами».
Если уж на то пошло, у меня есть чёткая причина не выносить Лару на дух, но какое оправдание у неё?
— Твоя мать здесь?
— Нет, — резко отвечаю, оставляя её стоять на пороге.
— Не будь стервой, моё время — деньги! — бормочет она, следуя за мной.
— Лара, — сердито обращаюсь к ней, — моей матери здесь нет, и, пожалуйста, раз ты так беспокоишься о времени, разворачивайся и убирайся отсюда.
Кузина остаётся равнодушной, садится на мой стол и скрещивает длинные загорелые ноги. Зелёное мини-платье обнажает бёдра, оставляя мало места для воображения.
«На ней нет трусиков, ну, наверное, это ускоряет процесс».
— Ты ревнуешь, да? — намекает она с надменным выражением лица. — Я могу иметь сколько угодно мужчин, и знаешь что? Они платят за то, чтобы трахнуть меня! А с тобой они не стали бы заниматься даже благотворительностью. — Она откидывает в сторону рыжие волосы и любуется своими красными лакированными когтями.
Я не могу не закатить глаза.
«Что плохого я сделала, чтобы заслужить всё это?»
— Знаешь, тебе повезло. Не всем удаётся превратить своё увлечение в работу. Ух ты! Деньги и члены без ограничения! С такой жизнью, как твоя и рай не нужен!
«Я королева сарказма».
— Ах! Кстати, я отправила тебе смс сообщение о ближайшей встрече.
Лара резко оборачивается и мрачно смотрит на меня, но мне наплевать,
— В один прекрасный день ты плохо кончишь, — предупреждает она.
— Не волнуйся, благодаря тебе я уже испытала боль. А теперь тащи прочь свою измочаленную задницу, — говорю решительно, уставившись ей прямо в глаза.
Она молчит, но, к счастью для неё, успевает встать из-за стола прежде, чем прибегаю к своему репертуару оскорблений.
— Как долго ты будешь злиться на меня за ту историю?
— Вечно. Тебе достаточно? — резко отвечаю я. Лара подходит к двери, но прежде чем уйти, останавливается и оглядывается на меня.
— Габриэль в беде. Я зашла предупредить твою маму. «Как иначе, единственное по-настоящему «человеческое» существо в моей семье попало в беду. Это математика — в проигрыше оказываются хорошие парни».
— Что случилось?
Насмешливо улыбаясь, Лара смотрит на меня и машет рукой на прощание.
— Я не обязана тебе говорить, — издевается она, поворачиваясь ко мне спиной.
Замираю на месте и смотрю на дверь. Потом разум выходит из оцепенения, и тело реагирует. Быстро выхожу и сажусь в машину. Я должна найти Габриэля.
Он живёт своим баром «La placita», и работает практически круглосуточно, чтобы свести концы с концами, но помощи ни у кого не просит.
Пока веду машину, я пытаюсь придумать хороший предлог, чтобы узнать всё без давления на него. Не могу просто ворваться и спросить, что случилось; я хочу, чтобы Габриэль сам рассказал мне.
Я даже маме ничего не сказала, прежде хочу понять степень критичности ситуации. В «La placita» я почти никогда не хожу, мне не очень нравятся завсегдатаи бара.
Надеюсь, причина его проблем не в моём отце, они часто конфликтовали, иногда в ход шли даже стулья.
Ублюдку не нравится, что дядя не выполняет его приказы и не заботится о «семейном бизнесе». Габриэль открыл своё заведение на те небольшие сбережения, которые ему удалось накопить, усердно работая с детства — посыльный, официант, плотник, — всё это честная работа в полном контрасте с тем, что отец называет «бизнесом». В конце месяца Габриэль исполнится тридцать пять, он молод и красив. Жаль, что у него нет намерения искать себе девушку.
«Какая расточительность».
Трудно найти более отзывчивого человека, чем он, хотя иногда дядя может быть невыносимым, особенно если зацикливается на чём-то. Короче говоря, он немного похож на меня, но свои недостатки есть и у нас. Когда приезжаю на место, я паркую машину перед входом и осматриваюсь.
Снаружи видно очень мало. Окна затемнены, и кроме вывески больше ничего нет, только белые стены и чёрная входная дверь. Это было бы идеальное место для делишек отца, но с Габриэлем ничего не вышло.