Дамочка с фантазией
Шрифт:
Ну, это мне неинтересно. Хочу перейти к другой заметке, как вдруг натыкаюсь глазами на интересный абзац:
«Врач «Скорой помощи» Алексей Хромов, доставивший спасенного в больницу, в доверительной беседе с нашим корреспондентом добавил, что эту версию случившегося парень выдал, уже придя в сознание, а прежде чем окончательно очнулся, еще в машине, он панически стонал:
– Не надо, я все наврал! Я вам ничего не давал! Не было никакого Берзина (а может, Дарзина – тут Алексей Хромов точно не запомнил)!
Увы, спасенный исчез –
Дарзин! Этот парнишка, откопанный из сугроба, находился под воздействием наркотика, который называется дарзин!
Значит, Лариса Дарзина назвала не просто слово, которое ей первое на ум пришло? Значит, такой наркотик определенно существует?
И доктор Хромов о нем наверняка знает…
Вот бы встретиться с ним. Вот бы поговорить.
И вдруг в памяти у меня отдаленной тенью проходит воспоминание… Я лежу на кожаном диване – новехоньком и дорогом, в отличие от того антикварного экземпляра, на котором сижу сейчас. И слышу мягкий мужской голос: «Ты вовремя приедешь?.. Что? Какой Хромов? Алешка? С которым ты работала? Что ты говоришь?! Кошмар, точно…»
Это голос «милого бухгалтера», Валентининого мужа. Он переживает по поводу того, что этот самый Хромов умер.
Странно, я уже видела эту заметку в первой «КАРТОТЕКЕ», но тогда не обратила внимания на совпадение имен. Да и сейчас меня зацепило именно слово «дарзин». Но Хромов, Хромов… Его знала Валентина. Наверное, знала, если пошла на его поминки. Насколько хорошо – вот вопрос. Сейчас спрошу.
Я кладу ноутбук на диван и поднимаюсь. Делаю несколько шагов к двери. Как вдруг вбегает оживленная Валентина.
– Пошли, все готово, – сообщает она. – Ох там и пар! Потопали быстро.
Я понимаю это как приглашение за стол. Правда, мне странно, что я не слышала запаха знаменитой жарехи. Тем более если над ней поднимается пар.
Хочу спросить про Хромова, но как-то неудобно становится. Разговор-то печальный… Жалко портить Валентине настроение и аппетит. Решаю немного подождать – в конце концов, что может измениться?
– Мне бы руки помыть, – прошу я, и Валентина энергично кивает:
– Сейчас помоешь все, что угодно.
Она ведет меня через кухню, в которой почему-то не видно никаких признаков приготовления ужина. Выходим на крыльцо, и я наконец-то соображаю: наверное, мы будем ужинать в другом помещении. Может быть, баба Паша готовит в какой-то
Тем более что идти недалеко. Нам даже не приходится снова надевать сапоги. Прямо в тапках мы торопливо перебегаем через двор и входим в дверь низенького домика, где в лицо сразу ударяет влажный жаркий дух. Баба Паша, вся красная и потная, с влажными волосами, идет нам навстречу:
– Ну, давайте, отрывайтесь, девчонки! И не спешите. Я там вам морсу поставила, пирожков. Проголодаетесь – перекусите малость. Только шибко брюхо тестом не набивайте, а то жареха не влезет.
Хозяйка выходит.
Я тупо озираюсь. Мы находимся в маленькой комнатенке, где было бы очень уютно, не будь здесь такого пекла. На столе две трехлитровые банки с чем-то темно-розовым – наверное, это морс. И большое блюдо с маленькими жареными пирожками, при виде которых у меня моментально пробуждается аппетит. Задумчиво беру один, откусываю.
Господи боже! Только моя бабуля жарила такие несусветно вкусные пирожки. Они с капустой и яйцами. Это просто что-то! Даже не замечаю, как проглатываю один, берусь за второй.
– Лучше не наедаться, – говорит Валентина и снимает свитер. Начинает расстегивать джинсы. – А то тяжело в парной станет.
– Где? – переспрашиваю я, тупо глядя, как она раздевается.
– Или ты париться не будешь? – стащив футболку и встряхивая головой, чтобы волосы легли на место, удивляется Валентина. – Ну и зря, между прочим. Там такие веники, такой аромат! А после парной под снежок.
– Разве пошел снег? Я не заметила! – изумляюсь я, краем сознания отмечая, что у нее очень красивый лифчик цвета шампанского. У меня, кстати, тоже такой есть. Фирмы «Миловица». То есть мы с Валентиной обе поддерживаем отечественного производителя, правда, это белорусская фирма, но все же.
Стоп. Что-то я не туда забрела в мыслях! Смотрю на практически раздетую Валентину, на полотенца, стопкой сложенные на широкой, опять-таки раритетной лавке, вдыхаю влажный горячий запах…
Бывали у меня выпадения из реальности, бывали. Например, когда я дописываю роман, торопясь успеть к обусловленному издательством сроку, я вообще ничего не соображаю. Но такой дури со мной давно не случалось.
– Слушай, мы что, в бане? – решаю я уточнить то, что и так очевидно.
Валентина смотрит на меня чуточку испуганно:
– Привет… Ты что? Я же к тебе подошла и спросила, может, все же попаримся до ужина, а домой не поедем и останемся ночевать у бабы Паши, и ты сказала: «Нет вопросов. С превеликой охотой!»
– Я так сказала? – ужасаюсь я.
Хотя да… что-то такое брезжит в памяти…
О господи! Ну я и влипла. У меня нет абсолютно никакого желания париться. Я терпеть не могу сауны, русские бани, парные и прочие жаркие мыльни. Я даже ванну-то не люблю принимать. Обожаю долго-долго стоять под горяченным душем – это да.