Дамоклов меч

Мэрфи Уоррен

Армейские инженеры закладывали последние заряды взрывчатки. Облако дыма и рыжей пыли вторые сутки стояло над руинами, словно ядерный гриб.

— Вот и конец “Ларриленду”, — промолвил Римо.

— И средоточию зла по имени Гордонс, — добавил Чиун. — И все благодаря мне и искусству Синанджу.

— Опять начинаешь, да?

— О чем вы? — вмешался в разговор доктор Харолд У. Смит.

Он специально прилетел из Нью-Йорка, чтобы лично наблюдать за операцией. Военным он объяснил, что представляет Общество

охраны природы.

— Да нет, ничего, — покачал головой Римо. — Так, семейная сцена, сами знаете. Жаль, конечно, что “Ларриленд” так быстро развалили. Я так и не успел ни на чем покататься.

— “Ларрилендом”, собственно, был мистер Гордонс, — ответил Смит. — Он и приводил в движение все эти аттракционы. Поэтому его и пришлось взорвать буквально до основания. Вы же помните — если какие-то функционирующие части Гордонса сохраняются, он вполне может восстановить себя.

— Да мы с Чиуном и так размололи его в муку, — заметил Римо.

— Ничего подобного, — заскрипел упрямым тоном Мастер Синанджу. — Это ты тратил свои жалкие силы на то, чтобы разломать манекен. А я уничтожил круглый меч русских, в котором на самом деле и был мозг Гордонса.

— В любом случае, — заметил Смит, — разрушение “Ларриленда” поставит в этом деле если не точку, то, по крайней мере, многоточие.

— Плюс к тому вполне оправданная надежда, что Гордонс оставил этот бренный мир навсегда.

— Да, — согласился Смит, — многое говорит за это.

— А что вы сказали русским? — спросил Римо.

— Да почти ничего. Их делегация прилетела сегодня в Нью-Йорк, чтобы забрать обломки “Юрия Гагарина” и останки членов экипажа. В запечатанных контейнерах, разумеется.

— Интересно, какие у них будут физиономии, когда им вручат ключи от автомойки, — ухмыльнулся Римо.

В уголках губ Смита появилась едва заметная улыбка — явление столь же редкое, как чудовище озера Лох-Несс.

— Да, любопытно было бы посмотреть. Но они вряд ли будут задавать вопросы. И уж во всяком случае — не о “Дамокловом мече”. Они, конечно, знают, что он у нас. И это будет лучшей гарантией того, что они не станут создавать новый.

— А тот парень, хозяин “Ларриленда”, что с ним?

— Им занимается ФБР. Но я думаю, что он и правда ничего не знал о плане мистера Гордонса.

— И что же теперь с ним будет?

— В общем, ничего. Никаких обвинений ему не будет предъявлено. Сложности начнутся при первых случаях бесплодия, тогда на него непременно подадут в суд. Объяснение уже готово — якобы “Ларриленд” выстроили в месте с повышенной радиоактивностью. Как будет защищаться в этом случае этот Ларри Леппер, дело его. Правду он в любом случае не расскажет. Ему просто не поверят — никогда и никто.

— А тело Анны... нашли? — тихо спросил Римо.

— То, что не успел растворить Гордонс, —

нахмурился, опустив глаза, Смит. — Тела людей из КГБ — тоже. Их похоронят вместе, в безымянной могиле, где-нибудь здесь недалеко. Официально мы о них ничего не знаем. И не думаю, чтобы Советы стали когда-нибудь их разыскивать.

— Анна была... хорошая.

— Да, жаль, — согласился Смит. — Это был ценный союзник. Но согласитесь, что для безопасности нашей организации это была проблема — везде и всегда. И... этим рано или поздно должно было кончиться.

— Да, уж такая у нас работа. — Римо грустно вздохнул. — Но скоро забыть ее у меня вряд ли получится.

— А Император Смит, я думаю, тоже не сможет скоро забыть что это его скромный слуга сразил ужасного мистера Гордонса, — послышался дребезжащий голос Чиуна. — И я бы разделался с ним еще несколько лет назад, но тогда мне приходилось отдавать все силы воспитанию нерадивого ученика. Но теперь, когда я один служу Императору, все гораздо, гораздо проще.

— Все равно мозги были в его левой руке, — тихо произнес Римо.

— Нет, вы слышали? — Чиун развел руками.

— Главное, — серьезно сказал Смит, — что Гордонс почил на веки вечные.

— Аминь, — кивнул Римо, бросив последний взгляд на “Ларриленд”.

Эпилог

Высоко над облаком дыма и рыжеи пыли, стоявшим над развалинами парка чудес “Ларриленд”, кусок металла медленно падал на землю, откуда несколько минут назад его подбросил в небо сильнейший взрыв. Падая, он блестел на солнце — помятый, жалкий и бесполезный.

Он наверняка упал бы на землю и при падении с такой высоты просто разлетелся бы на молекулы, если в не пролетавший неподалеку самолет.

Обломок металла, словно магнит, прилип к кожуху двигателя.

В кабине пилот заметил, как на пульте замигал сигнал тревоги. Бортовой компьютер сообщал, что перегрелся двигатель.

— А, черт! — выругался летчик. Поставив оставшиеся двигатели в аварийный режим, он дал перегревшемуся охладиться и затем вновь запустил его.

Двигатель заработал с третьей попытки.

— Ничего себе, — покачал головой пилот. — Еще бы немного...

— Да уж, — поддакнул второй пилот. — Не хотелось бы в этих местах совершать вынужденную посадку. Пустыня — это, брат...

— Мне уж начало казаться, — признался первый, — что штурвал двигается сам по себе.

— Нервы, — глубокомысленно заметил напарник.

— Наверняка! — согласился первый пилот, крепче сжав штурвал. Черт, привидится же такое! Покачав головой, пилот включил радио, запрашивая инструкции по посадке.

— Борт номер один. Самолет президента США, — объявил он в микрофон. — Прошу посадки. Конец связи. — Он выключил радио.