Дамская вендетта

Серова Марина Сергеевна

— Да, они там, — сказал он, прищурившись от солнца. — Я вижу машину, лежащую на боку… Железный гроб, один на двоих…

То, что я увидела, оглянувшись, повергло меня в шок. Нет, это был не снег, окропленный кровью, а два темных пятна на другой стороне оврага. Два человека беспомощно пытались подняться наверх по противоположной, самой пологой стороне оврага, но у них это не очень-то получалось.

— Они живы, — сказала я, не веря своим глазам. — Вот это удача!

— Кто? — удивился Родионов, потом перевел взгляд на мою руку. — Не может быть! Хотя в

«БМВ» наверняка были подушки безопасности. Иногда они здорово помогают. Что ж, лучшего и ожидать нельзя было.

— Надо их спасать. Они, наверное, ранены и страшно замерзли. Видишь, продвижения практически нет. По-моему, их силы на пределе. Еще час-другой, и они просто-напросто замерзнут.

— Хорошо, по машинам! Подъедем к оврагу с той стороны, а потом уже на месте сориентируемся, как лучше их вытащить.

— Нет, Сергей, нам самим не справиться с этой задачей, — сказала я и заметила удивление на лице Родионова. — Не знаю, как ты, но я не склонна переоценивать свои возможности. По-моему, надо вызывать спасателей МЧС.

— Наверное, ты права. Сейчас я позвоню в службу спасения. — Сергей достал мобильник и вдруг выругался.

— Что случилось?

— Батарея разряжена, — с досадой сказал Родионов.

— Всего-то! А я думала, что произошло нечто экстраординарное и ты собираешься обвинить в этом меня. — Я достала свой мобильник и благополучно набрала телефон службы спасения. — Алло, здравствуйте, вас беспокоит частный детектив Иванова Татьяна Александровна.

— Что у вас случилось? — спросил меня мягкий женский голос.

— Я хочу вам сообщить о чрезвычайном происшествии, произошедшим недалеко от поселка Михайловка. Автомобиль «БМВ» упал в овраг. В нем находились двое людей. Они живы и пытаются самостоятельно выбраться. Думаю, что без вашей помощи им это не удастся.

— Вы были свидетелем падения?

— Нет, девушка, я свидетель не падения, а того, как двое раненых людей ползут по снегу, из последних сил пытаясь спастись, — довольно резко сказала я. — Я готова ответить потом на все ваши вопросы, но прошу вас — сначала отправьте спасателей! Думаю, что без вертолета им не обойтись.

— По-моему, жив только один, — сказал Родионов, внимательно вглядываясь в даль. — Кажется, это Гуревич, и он безуспешно пытается вытащить наверх тело своей дочери.

Диспетчер службы спасения задавала мне свои вопросы, а я не могла на них отвечать — спазм сжал мое горло. Неужели Галина мертва? Я так надеялась, что она выступит свидетелем против Карагодова, а также прольет свет на убийство белозубого.

Глава 19

Когда мы с Кирьяновым вошли в больничную палату, Владислав Витальевич посмотрел на нас с грустной улыбкой и сказал:

— Во всем виноват я и никто другой. Я неправильно воспитывал дочь, я всегда восторгался ее красотой и непосредственностью, я не жалел на нее никаких денег, дал ей хорошее образование, но не замечал, как она катилась по наклонной плоскости. Она вышла замуж за первого встречного пьяницу лишь для того, чтобы

избавиться от моей опеки и творить все, что ей заблагорассудится. Я многое ей по-отцовски прощал, но, когда Галю обвинили в краже, я понял, что это предел, черта, переступив которую она уже не сможет вернуться назад. Дочь умоляла вытащить ее любыми путями, вплоть до того, чтобы дать взятку судье, но я пошел на принцип…

— Разве в том, что Галю тогда не посадили, не ваша заслуга? — поинтересовалась я без всякой дипломатии.

— Нет. Я однозначно сказал Галине, что у нее только один выход — признать свою вину и раскаяться в содеянном. В этом случае ей дали бы условный срок. Я свято верил, что так будет лучше для нее самой.

— Чем? — одновременно спросили мы с Кирей.

— Как чем? Признание своей вины означало бы, что она готова поставить точку на своем прошлом и начать новую жизнь. Теперь, к сожалению, очень поздно я осознал, что порой надо поступиться своими принципами и пойти на сделку с совестью. Если это не сделаешь ты, то за тебя это сделает кто-то другой.

— Что вы имеете в виду? — удивился Кирьянов. — Кто помог вашей дочери избежать наказания?

— Отец, единственный родной человек, отказался помочь, зато это сделал один негодяй, который был свидетелем того, как она засунула те несчастные духи в сумочку. Его звали Руслан Карагодов, — при этих словах мы с Володькой многозначительно переглянулись. — Я на всю жизнь запомнил это имя и взгляд того человека, такой насмешливый и самоуверенный. На суде он изменил свои показания, сказал, что следователь заставил его показать на Галину, а на самом деле другая женщина незаметно подсунула в ее сумку коробку с духами.

— Может быть, это правда? — спросил Владимир Сергеевич.

— Нет, Карагодов солгал, потому что у него были свои виды на Галину. Он не только изменил показания, но умудрился сделать так, что бесследно пропала пленка с видеозаписью того, как моя дочь украла французские духи. Наверное, дал кому-то взятку. Галю отпустили из зала суда, и моя родная дочь отреклась от меня. Как и следовало ожидать, из чувства благодарности она отдала себя во власть этого мерзавца. Я сначала, по наивности, подумал, что Руслан влюбился в мою дочь, она ведь такая красивая, но у него на уме было совсем другое.

— Поясните это, пожалуйста, — попросил Кирьянов.

— Мне очень больно об этом говорить, но он отправил ее в Москву и пристроил на работу к своему бывшему приятелю, чтобы быть в курсе его финансовых дел. Я узнал об этом только сейчас, а пять лет назад мне трудно было понять, почему Галя бросила мужа и уехала из Тарасова. Она заключила там фиктивный брак, опять же при содействии Карагодова. Когда Галя стала Чижовой, я ее совсем потерял. Почти четыре года я ничего не знал о своей дочери, жива она или нет… А месяц назад она встретила меня около офиса… Честно говоря, я ее даже не сразу узнал. Галя попросила у меня прощения за все, сказала, что жизнь ее многому научила, что она сама сильно изменилась и хочет теперь начать новую жизнь.