Дамский выстрел

Бакшеев Сергей

— Светлая, твоя судьба… Наша судьба зависит от того, найдем мы досье или нет. А Истоминым пусть занимается следователь. Мартьянов еще работает. Не лучше ли передать ему наши результаты?

— А что он делал все эти годы? Почему Истомин до сих пор на свободе?

— Ну… — Кирилл беспомощно развел руки. — Это жизнь.

— Это смерть, а не жизнь. Двадцать четыре замученные девушки. А у последней, помимо вырванного пирсинга, зверски изрезаны половые органы. Это чудовище, а не человек!

Коршунов понял, что возражать бессмысленно, и беспомощно покачал головой.

Я вглядывалась в печальную таблицу и пыталась рассуждать:

— Надо кое-что уточнить. Есть два случая в течение недели, а бывает большой перерыв. С чем это связано?

— С периодами обострений. Сексуальные маньяки большую часть времени обычные люди, и только иногда…

— Постой! Истомин военный моряк. Он ходил в походы. У него бывали дежурства.

— Как у всех военных, — подтвердил Кирилл.

— То есть были периоды, когда он физически не мог совершить убийства на берегу. Можешь узнать точные сроки его походов? Такая информация имеется?

— Думаю, да.

— Мы сверим ее с датами убийств, и все станет ясно!

— Ты хочешь, чтобы я сделал новый запрос? — вздохнул Кирилл.

— Да. И срочный.

— Меня уже и так не понимают. Почему я копаюсь в событиях двадцатилетней давности на Северном флоте, где Назаров никогда не был?

— Ну, Кирюша, милый. Я тебя очень прошу. — Несокрушимую мужскую логику может рассыпать в прах только теплая женская ласка. Я прильнула к Кириллу, просунула ладошку ему под футболку, жадно подышала в ухо. — Ради меня. Ради наших отношений.

— Очень, очень просишь? — зашептал Коршунов.

— Очень, очень, — подтвердила я и наградила сдавшийся бастион долгим поцелуем.

Когда он отправил зашифрованное сообщение, я чмокнула его в щечку и дала новое задание.

— Позвони Егору Ивановичу. Выясни, где сейчас находится Истомин?

— Быстро ты усвоила имя местного руководителя Конторы. Может, сама ему позвонишь?

— Если есть мужчина, зачем напрягаться, — пошутила я.

Кирилл блеснул улыбкой и попытался ухватить меня за мягкое место ниже талии. Я позволила ему эту шалость. Мужчины как дети, пообещав большую шоколадку, им можно скормить и леденец.

— Звони. — Я протянула Коршунову смартфон.

В следующее мгновение семейную идиллию расплющила железобетонная плита реальности.

44

Четвертый день, Калининград, 17-20

Смартфон дернулся в моей руке. На экране высветилось имя «Танечка». Мое лицо превратилось в лед. Смущенный Кирилл выцарапал мобильник из моих одеревеневших пальцев. Его глаза и вся поза жалобно просили оставить его одного. Я направила непослушное тело на балкон. Я хотела исчезнуть, забиться в самую глубокую норку, чтобы ничего не видеть и не слышать. Но злой рок превратил в слух даже мою спину.

— Хорошая моя. Как же я хочу встретиться с тобой. Вот закончу важную работу и… — скрытно ворковал по телефону Кирилл.

Я заткнула уши, завыла в нос и пробежала сквозь номер, прихватив ключи от автомобиля. Подальше отсюда. Только бы не слышать его ласковый голос и не видеть влюбленный взгляд, обращенный

к другой женщине. Как же я забыла про нее. Я доверилась мужчине, с которым живу без году неделя. В буквальном смысле! Несмотря на запись в паспорте. Да что я цепляюсь за этот паспорт. Для всесильного ведомства ничего не стоит состряпать любой документ. Для достижения своих целей они обманут кого угодно. Чего уж говорить обо мне — беглой преступнице.

Когда я села в «Ауди», я уже знала, куда поеду. В ЗАГС № 2 на улице Карла Маркса. Этот штамп красуется в моем паспорте. Проверку можно начать с формальностей.

Я успела к закрытию учреждения и попросила дубликат свидетельства о браке. Недовольная служащая со старомодной прической, похожей на парик, долго копалась в бумагах, то и дело сверяясь с датой регистрации в моем паспорте. Наконец она сказала:

— Ничего не понимаю. Это был вторник. В этот день мы вообще не регистрируем браки.

Зато я уже многое поняла, но все-таки спросила:

— Проверьте соседние дни. Может, дату неверно записали.

— Да я уже весь июль проверила. Нет вашей записи.

— Может быть, июль с июнем перепутали, — робко предположила я.

— Знаете что, женщина, мне домой пора. Время работы закончилось.

— Да-да, конечно. — Я записала свой телефон и положила под листок пару купюр. — Если что-то найдете, позвоните, пожалуйста.

Насупившаяся женщина выдавила меня за дверь суровым взглядом.

45

Четвертый день, США, Лэнгли

Начальник «русского» отдела Фрэнк Рассел едва сдерживал ликование. Он осуществил невозможное, разгадал многолетнюю тайну исчезновения суперагента по кличке Механик. Конечно, помогли эксперты, да и агент Чайка в Калининграде сработал на «отлично». Но основную дедукцию и главный вывод сделал сам Рассел.

Итак, семь лет назад Механик обманул две самые мощные в мире разведки: ФСБ и ЦРУ. Ускользнул от первых и не переметнулся ко вторым. Теперь окончательно прояснился его хитрый замысел. Большие деньги и сохранение независимости — вот к чему он стремился. В тот год Механик в тайне от всех спрятал оригиналы досье на нелегалов в одном из кораблей. Затем нагло и просто инсценировал свою гибель. Снес полчерепа похожему на себя человеку в своем же номере. До конца неизвестно, догадались ли в ФСБ о подмене. Если и доперли, то не сразу. Механик успел уйти за границу или скрылся в своей стране. Потом он лег на дно и хранил молчание семь лет, пока ЦРУ не потеряло из виду его семью. И теперь он решил, что пробил час для крупной игры.

Механик извлекает из тайника одно из досье и отправляет его на запасной адрес. Затем ждет результата. Денисенко-Монтеро арестован, значит, канал связи работает. Механик приступает к главной части своего плана и диктует всесильной организации жесткие условия. Он учел многое, но забыл о главном. В игре в «кошки-мышки» ЦРУ никогда не согласится на роль «мышки».

Механик получил подтверждение своих условий и успокоился. Это входило в планы Фрэнка Рассела. Появилось время для анализа и решительных действий.