Дамы и господа
Шрифт:
Пердита всегда знала о существовании ведьм — старухи, одевавшиеся, как вороны, за исключением, разве что, Маграт Чесногк, которая была откровенно ненормальной и всегда выглядела так, будто вот-вот расплачется. Однажды на вечеринку в честь Дня Всех Пустых Маграт притащила гитару и весь вечер нескладно распевала всякие народные песни, причем глаза ее были томно полуприкрыты — словно она и в самом деле искренне верила в то, о чем пела. Играла она отвратительно, но это и не важно, потому что петь она совсем не умела. Люди аплодировали — ну а что еще им оставалось?
Тогда как Диаманда
Сегодня она обучала подруг работе с картами.
Вечером снова поднялся ветер. Он хлопал ставнями и выбивал сажу из печной трубы. Тени зашуганно прятались по углам комнаты и…
— Сестра, ты меня слушаешь? — холодным голосом осведомилась Диаманда.
Чтобы подчеркнуть общность взглядов, начинающие ведьмы называли друг друга сестрами.
— Да, Диаманда, — кротко ответила Пердита.
— Повторяю специально для тех, кто мог случайно прослушать, — продолжала Диаманда, — вот это — Луна. — Она подняла карту. — Что же мы здесь видим? А, Мускара?
— Гм… Изображение луны? — полным надежды голосом ответила Мускара (в простонародье — Сьюзан).
— Это не просто луна, — фыркнула Диаманда. — На самом деле это неподражательная условность, не имеющая абсолютно никакого отношения к привычной системе координат.
— А…
Порыв ветра потряс хижину. Распахнулась, ударившись о стену, дверь, и на мгновение показалось облачное ночное небо, на котором в виде полумесяца висела неподражательная условность.
Диаманда махнула рукой. Последовала октариновая вспышка. Дверь с треском захлопнулась. Диаманда улыбнулась — своей обычной холодной, всезнающей улыбкой, которой так завидовала Пердита.
Ведьма положила карту обратно на черный бархат.
Пердита с унылым видом таращилась на стол. Все было очень красиво, карты выглядели маленькими картинами, созданными рукой опытного живописца, и имена у них были занятные… Но тоненький предательский голосок неустанно нашептывал: «Будущее? Откуда им-то про него знать? Картон, знаешь ли, никогда не отличался сообразительностью».
С другой стороны, шабаш — он ведь и в самом деле помогает… более или менее. На шабаше ты силу свою поднимаешь… и все такое прочее. «О Боги, а что, если она спросит меня?»
Неожиданно Пердита почувствовала легкую тревогу. Что-то было не так. Секунду назад все было нормально, и вдруг — стало не так. Что-то произошло, правда она не поняла, что именно. Пердита подняла взгляд.
— Счастья этому дому, — изрекла матушка Ветровоск.
Примерно таким же тоном обычно говорят нечто вроде: «Попробуй-ка переварить мою пулю, Кинкейд» или «Ты вчера классно повеселился, следующую вечеринку будем проводить у тебя, я обязательно приду».
Диаманда удивленно открыла рот.
— Что вы тут, картишками балуетесь? — поинтересовалась нянюшка Ягг и через Диамандино плечо заглянула в карты. — М-да, с такой рукой ловить нечего. У тебя же двойной дуркер.
— Кто вы такие?
«Как внезапно они появились… — подумала Пердита. — Только
— А зачем весь пол мелом исчеркан? — огляделась по сторонам нянюшка Ягг. — Ну вы намусорили. И надписи какие-то языческие. Нет, против язычников я ничего не имею. — Она, казалось, задумалась на мгновение. — Честно говоря, я и сама практически язычница, но на полу ведь не рисую. Чего это вы тут делали? — Она подтолкнула локтем Пердиту. — С мелом поосторожнее надо, он иногда так в доски въестся — в жизнь не отмоешь.
— Гм, это магический круг, — пояснила Пердита. — Добрый вечер, госпожа Ягг. Гм. Это чтобы оградить себя от дурного влияния…
Матушка Ветровоск слегка наклонилась вперед.
— Скажи-ка, дорогуша, — обратилась она к Диаманде, — и, по-твоему, это работает?
Она еще больше наклонилась вперед.
Диаманда чуть отшатнулась.
А потом медленно выпрямилась.
В итоге они оказались нос к носу.
— Это кто такая? — процедила Диаманда уголком рта.
— Гм, это — матушка Ветровоск, — ответила Пердита. — Гм, она — ведьма.
— Какого уровня? — спросила Диаманда. Нянюшка Ягг поискала взглядом, за что бы спрятаться. Бровь матушки Ветровоск задрожала.
— Уровня? — переспросила она. — Наверное, первого, какого же еще.
— Значит, только начала? — уточнила Диаманда.
— Дорогуша, — тихонько шепнула нянюшка Ягг Пердите, — если мы перевернем стол, то за ним можно будет спрятаться.
А про себя нянюшка подумала: «Эсме брошен вызов, и она на него обязательно ответит. Мы всегда отвечаем на вызов. Настоящая ведьма — это прежде всего уверенность в себе. Вот только моложе мы не становимся… Ведьмы — это все равно что фехтовальщики. А чтобы быть лучшей… Да, ты считаешь себя опытным воином, но вместе с тем знаешь, что где-то есть более молодые бойцы — они беспрестанно тренируются, оттачивают свое мастерство, и в один прекрасный день идешь ты спокойненько по тропинке, и вдруг за твоей спиной голос: „Доставай свою жабу и защищайся!“ Ну, или что-нибудь вроде.
Вот и Эсме это ждет. Рано или поздно она встретится с кем-нибудь более умелым, более быстрым…»
— О да, — ровным голосом откликнулась матушка. — Только-только. Каждый день только и делаю, что начинаю.
«Но сегодня ей ничто не грозит», — подумала нянюшка Ягг.
— Ты — глупая старуха, — хмыкнула Диаманда, — и тебе меня не испугать. Ха. Знаю я, как вы пугаете суеверных крестьян. Бормочете что-то, смотрите с прищуром. Но это все видимость. Игры ума. Простая психология. Настоящим ведьмовством тут и не пахнет.
— Я, пожалуй, пойду в буфетную, посмотрю, может, чайник поставлю… — сказала нянюшка Ягг в окружающее пространство.
— Но ты-то все знаешь о ведьмовстве, — предположила матушка Ветровоск.
— Да, я изучаю его, — честно ответила Диаманда.
Нянюшка Ягг вдруг осознала, что невольно стащила со своей головы шляпу и сейчас нервно жует ее поля.
— И, наверное, ты уже достаточно искусна? — продолжала матушка Ветровоск.
— Достаточно.
— Ну-ка, покажи.