Дамы из Грейс-Адье и другие истории
Шрифт:
— Разумеется, нет! — воскликнул мистер Шепрет.
Мистер Обри помотал головой.
Мистер Фокстон торжественно промолвил:
— Мы — джентльмены и ученые, сэр Джон, а не пряхи.
— Сказать по правде, — заметил мистер Милдрет, — прясть-то я не умею, а вот пирог испечь могу. Я читал об этом в книге и, думаю, справлюсь. Нужно взять муку, чистую воду, немного изюма, начинку, какую вы любите, еще, наверное, несколько яиц, а затем…
Доктор Фокстон (некогда служивший учителем в начальной школе) стукнул мистера Милдрета по макушке, чтобы тот замолчал.
После ухода сэра Джона ученые мужи стали жаловаться друг другу, что в последнее время Пайперс-холл
— Так вот же она! — воскликнул он — Я вижу леди Соурестон в окошке меж листвы!
— Миранда! — вскричал мистер Обри.
Доктор Фокстон помахал шляпой. Мистер Шепрет послал мне двадцать воздушных поцелуев, мистер Милдрет от избытка чувств прижал руки к груди, а мистер Обри радостно заулыбался.
— Доброе утро, мои ученые друзья! — крикнула я. — Обнаружили вы свою королеву эльфов?
— Нет, — отвечал доктор Фокстон, — но мы придумали еще восемьдесят четыре вопроса, чтобы задать ей, когда она объявится.
— Вам лучше, Миранда? — спросил мистер Обри.
— Надеюсь, что поправлюсь до конца месяца. Рассказать ли вам, мои ученые друзья о странном сне, который я видела намедни? Мне снилось, что если ученый муж хочет призвать волшебное существо, то должен для начала узнать его настоящее имя.
— Верно, Миранда, — сказал мистер Обри, — у многих эльфов есть тайные имена.
— Известны ли вам они? — крикнула я.
Ученые мужи склонили головы. Завязался нешуточный спор. Затем ученые согласно закивали.
— Нет, — промолвил мистер Обри, они нам не знакомы.
Вот и настал мой последний день. Рано утром я выглянула из окна и увидела, как холодный дождь над Гиблым холмом волнует листву. Когда сэр Джон принес кудель и еду, я рассказала ему о том, что видела за окном.
— На Гиблом холме водятся олени, — задумчиво промолвил сэр Джон.
— И не только олени, — подхватила я. — Помню, сразу после нашей свадьбы вы твердили мне, что не знаете большего наслаждения, нежели охотиться на Гиблом холме и, сразив добычу, возвратиться домой, где вас ждет поцелуй верной Миранды. Возьмите с собой этих славных собак и дайте им ощутить, как пахнут трава на Гиблом холме. Отправляйтесь-ка на охоту вместе с вашими учеными гостями, сэр Джон!
Сэр Джон нахмурился, размышляя о том, что месяц еще не закончился, а посему собаки должны меня сторожить. Но мог ли он устоять перед сладостным ароматом лесов, что проникал в окно вместе со свежим ветром?
Я слышала, как, сидя в тени бука, мистер Шепрет и мистер Обри радовались тому, что сэр Джон забыл обиды и пригласил их поохотиться. У доктора Фокстона была даже специальная охотничья шляпа, каковую он немедля и нахлобучил на голову. Затем сэр Джон, ученые джентльмены и егеря вскочили в седла и поскакали в сторону Гиблого холма, а Злобный, Злющий и Самый Злой бежали впереди, обнюхивая все, что попадалось по пути.
Дождь зарядил на весь день. И весь день новые слуги сэра Джона отлынивали от работы, ибо не осталось никого из старых слуг, кто мог бы подсказать им, чем заняться. Хлеба полегли. Лопасти маслобоек не крутились. Ножи и серпы затупились от неумелых рук. Ворота стояли открытыми. Коровы и лошади забредали в поля, ломали изгороди и топтали урожай. Какие-то негодные мальчишки забрались в сад и объелись яблок. По всему дому только и слышно было, как новые слуги ссорятся между собой.
Настало время явиться моему
В летних сумерках в саду резвились серые кролики, а после забрались в огород, чтобы полакомиться салатом. В лесу ухали совы, лаяли лисы.
Последние лучи солнца погасли за Гиблым холмом. Сейчас придёт сэр Джон и убьет меня. Но время шло, а он не появлялся.
— Миранда!
— Добрый вечер, дорогие ученые! Какого зверя вы добыли на охоте?
— Никого не добыли, Миранда, — отвечал мистер Милдрет в великом волнении, — а пришли рассказать вам об удивительном событии, что с нами приключилось. Как только мы доскакали до Гиблого холма, Платон, Сократ и Эвклид (он говорил о собаках, которых дух именовал Злобным, Злющим и Самым Злым) помчались так, словно на холме жил их лучший друг, коего они не чаяли обнять. Лошади понесли, и мы были не в силах остановить их. Собаки привели нас на ту сторону холма, где никто из нас раньше не бывал. Громадный олень-самец с блестящими дождевыми каплями на крапчатых боках выскочил прямо перед нами и взглянул так, словно он — Владыка всего сущего, а мы — и не люди вовсе. Лисы перебегали дорогу и оглядывались. Серые крольчата со страхом взирали на нас из своих каменных колыбелек. Но Платон, Сократ и Эвклид неслись вперед, а наши лошади мчались за ними, и мы не успевали изумиться всем этим чудесам…
— Так оно и было! — воскликнул мистер Шепрет. — А тут еще какой-то мрачный малый из егерей стал кричать, будто мы случайно попали в Волшебное королевство, где звери мстят охотникам за обиды, причиненные на земле. Доктор Фокстон вспомнил о диких скачках, что длятся вечность, о заколдованных всадниках, что страшатся спрыгнуть, ибо, коснувшись земли, рассыплются в прах. Но мистер Обри призвал нас уповать на Всевышнего и не бояться…
И вот внезапно мы остановились на маленькой зеленой лужайке посреди темного леса, поросшей цветами. Мрачный малый крикнул, что таких цветов нет более нигде в целом свете! Однако сэр Джон обозвал его болваном и заявил, что знает их названия не хуже собственного имени, ибо это пастушкины слезки, девичьи застежки и бродяжий гребень. В самом центре лужайки мы обнаружили меловую яму, скрытую высокими травами и цветами, названия которых знал сэр Джон. Оттуда доносилось жужжание. Слуги отогнали собак (к их великому неудовольствию), мы подошли и заглянули вниз. И как вы думаете, кого мы там узрели?
— Не ведаю, доктор Фокстон.
— Бесёнка, Миранда! И чем, по-вашему, он занимался?
— Откуда мне знать, доктор Фокстон?
— У него была маленькая прялка, которую он вращал с удивительной быстротой, вертя при этом своим длинным черным хвостом. — Скорее, — воскликнул тогда мистер Шепрет, — скорее говорите ваше заклинание, мистер Обри! И он прыгнул в ямку, а мы — за ним.
— Удивительная история! — воскликнула я. — И что же существо вам сказало?
— Ничего, — сердито отвечал доктор Фокстон. — Мы задали ему все сто сорок семь вопросов (именно поэтому мы так задержались и опоздали на обед), однако нам попался самый невежественный дух на свете!
Несколько мгновений мы молчали.
— Однако он выслушал ваши вопросы, — заметила я. — Разве это не удивительно. Почему тогда он не явился, когда вы вызывали его в первый раз?
— Да это же просто, Миранда! — сказал мистер Обри. — В тот раз мы не знали его имени. Стоило нам произнести заклинание и упомянуть его имя, и бесенку пришлось выслушать нас, как ни жаждал он поскорее вернуться к своим куделям. Мы узнали его имя случайно, из песенки, которую распевал бесенок — надо сказать, прескверной.