Дамы любят погорячее (сборник)

Алешина Светлана

Должна признаться, меня этот вопрос тоже интересовал. Но пока я постаралась не акцентировать на нем внимания, уповая на то, что мне удастся выслушать ответ от самой Нины Андреевны Кожевниковой.

Глава 6

— Хорошо, если она окажется дома, — заметила я, усаживаясь в машину. — А если нет?

— Война план покажет, — нарушил молчание Костя, выжимая сцепление. Мы выехали на одну из центральных улиц. Дорога от Алевтины Васильевны до Кожевниковой заняла примерно двадцать минут.

Дом, в котором,

как предполагалось, проживала Нина Андреевна, был одноэтажным, но выглядел очень ухоженным. Его, очевидно, совсем недавно отремонтировали.

Я позвонила в дверь. Костя снова отказался дожидаться меня в машине и стоял за моей спиной.

— Что-то никто не открывает, — заметил он, щурясь от яркого солнечного света. Майское солнце светило прямо в глаза. Я невольно залюбовалась его фигурой и мужественным лицом, но тотчас отвела глаза: дома меня дожидался мой любимый Володька.

Наконец дверь все-таки открылась, и на пороге появилась Нина Андреевна.

— Вы? — удивилась она, опираясь о перила крыльца. — Ну, проходите, пожалуйста, — пригласила она.

Я вошла в темную, прохладную комнату. Следом за мной перешагнул через порог и Костяк Мой ангел-хранитель внимательнейшим образом осматривался по сторонам. И что, интересно, он собирался в этом доме увидеть? Или кого? Убийцу-маньяка, готового вот-вот броситься на меня из-за угла?

— Вы проходите, не стесняйтесь, — проговорила Нина Андреевна и раздвинула на окне занавески. — У меня здесь небольшой беспорядок, — извинилась она и прикрыла цветным покрывалом разобранную постель. — Я спала, — оправдывалась Кожевникова. — Что-то меня так разморило, что я и до спальни не добралась, — она развела руками. — Ирина, а вы ко мне какими судьбами? — с нескрываемым интересом осведомилась Нина Андреевна.

— У меня к вам несколько вопросов, — сказала я. — Вернее, у нашей съемочной группы.

— Так это вы насчет Аллочки? — наконец догадалась Нина Андреевна.

— Да, — подтвердила я.

— Чаю? — предложила хозяйка.

— Нет, — отказалась я. — Нас только что напоила ваша приятельница.

— Кто же это? — поинтересовалась Нина Андреевнам Выглядела она неважно, видно, что переживания последних дней не прошли для нее бесследно.

— Алевтина Васильевна, — ответила я, усаживаясь в мягкое темно-синее кресло.

— Надо же, — Нина Андреевна усмехнулась. — Вы и там побывали! Теперь меня даже не удивляет, что вам удалось меня разыскать! Так о чем вы собирались спросить? — осведомилась она.

— Почему вы ушли от Гоффмана?

В комнате на несколько мгновений воцарилось молчание. Нина Андреевна присела на стул и задумалась.

— Мне не хотелось бы говорить об этом, — не слишком уверенно произнесла она.

— Почему? — продолжала я спрашивать.

— Вы — посторонний человек в этой семье, — ответила Нина Андреевна. — Зачем вам это? У Аллочки и так неприятности!

— Вот мне бы и хотелось ей помочь!

Нина Андреевна недоверчиво взглянула на меня. «Почему?» — словно кричали ее глаза. Она и в самом деле болела душой за Аллу Владимировну как за родную.

— От этого зависит судьба

моего эфира, — честно призналась я. — Вы мне поможете?

— А вы и впрямь что-то можете сделать? — спросила Нина Андреевна, и ее темные глаза засветились надеждой. Мне невольно подумалось, что в молодости эта женщина была, видно, хороша собой, но личная жизнь ее скорее всего не сложилась, и она стала считать семью Аллы Владимировны своей семьей.

— Думаю — да, — осторожно ответила я.

— Ирина у нас все может, — поддержал меня Шилов. Он вертел в руках какую-то китайскую фарфоровую статуэтку, которую обнаружил на столике.

— Аллочка мне как дочь, — тихо сказала Нина Андреевна. — И я не верю, что она могла убить человека.

— А Герман Генрихович верит, — сказала я.

— Кто? — Нина Андреевна изменилась в лице. — Этот проходимец? Этот…

— Почему вы его так не любите? — поинтересовалась я. — Он выгнал вас из дома, который вы привыкли считать своим? — Я запоздало поняла, что мой вопрос прозвучал жестоко.

— Можно сказать и так. — Нина Андреевна прекрасно держала себя в руках. — Но дело не только в этом…

— Тогда в чем же? — не унималась я.

— Я могу надеяться, что наш разговор останется между нами? — с сомнением спросила Кожевникова, и я механически отметила про себя, что с такой просьбой ко мне уже обращаются не первый раз за последние дни.

— Разумеется, можете, — пообещала я.

— Я с самого начала была против того, чтобы Алла выходила замуж за Гоффмана, — решилась она.

— Из-за разницы в возрасте? — предположила я.

— И из-за этого тоже, — кивнула Нина Андреевна.

— Из-за чего еще? — Я продолжала ее расспрашивать.

— Он непорядочен, — процедила она сквозь зубы. — Олег Малахов нравился мне несравненно больше!

— Почему они развелись? — Мне хотелось выслушать версию Нины Андреевны, так как я уже знала, что обо всем этом думает Гоффман.

— Я удивляюсь, что они вообще какое-то время были женаты, — неожиданно заявила Кожевникова. — И Алла, и Олег, насколько я его знала, очень сильные личности, — объяснила Нина Андреевна. — Таким обычно тяжело вместе, — заключила она. — Кому-то всегда приходится уступать…

— И все же, — прервала я ее, — что же послужило толчком к разводу?

— Нельзя говорить о покойниках плохо, — вздохнула Кожевникова. — Анюта что-то насочиняла про Лену… Вы знаете Лену Крылову? — осведомилась она.

— Да, — подтвердила я, но решила, с молчаливого знака Кости, не сообщать ей, что Лену убили.

— Так вот, — продолжила Нина Андреевна, — Алла так и не простила Олегу этой мнимой измены. Тогда-то впервые на сцене и появился Гоффман. Они с Лидочкой встречались, — женщина покраснела и прикусила губу, — а как только унюхал, что пахнет деньгами и можно получить куш пожирнее, так сразу и переметнулся к Алле, стал за нею ухаживать. А она вроде и не наивная вовсе, а на крючок попалась. Переживала сильно, — оправдывала ее Нина Андреевна. — С дочерью рассорилась! Еще бы, — горько усмехнулась она, — чуть ли не из-под венца жениха у нее увела… О времена, о нравы!