Дан- футболист. Начало
Шрифт:
В ушах звучащий зимний стон
Весенний блик морской воды
И осень тут с тобой на ты
Ну а теперь далеко Каспий
Далек и Я, с душой морской
Далеко город юности и детства
И ни куда от этого не деться
И все прошло, осталось
Лишь иногда напомнит что-то
О жизни той и море том
Что растворилось там….в былом
О море-море
Как много было в этом слове
Как мало в нас осталось от него
И ничего…..и ни чего.
И в классе с последними словами повисла тишина. Картина Репина — Не ждали?
Вот потому то я и говорю, не классика это совсем, не классика. Это про жизнь, сегодняшнюю.
И молчат, первой отмирает классная и произносит:
—Да, Даниил, вижу стихи ты писать умеешь. Конечно, тема не обычная, о сожалении о прошлом из будущего, которое еще не наступило. Но имеет право на жизнь, без условно, что-то в этом есть—
И продолжает:
—Молодец, красиво. Да ты говорил про классику. Можешь рассказа по свое отношение к ней и вообще, ты же видно, что много читаешь? А что читаешь?—
Вопросики, вопросик. Ну ладно, за спрос не бьют и отвечаю:
— Я раньше много перечитал классики, да и сейчас почитываю. Дома большая библиотека — Золя, Арагон, Горький, Куприн, Бунин, Шекспир, Диккенс, Голсуорси, Драйзер и многие другие. Но сейчас постепенно ухожу к так называемой развлекательной литературе. В основном сейчас начинаю читать фантастику — Стругацкие, Снегов, Ефремов, Беляев и западные Азимов, Кларк, Нортон, Желязны и многие другие.—
Она слушает, задумывается и потом переспрашивает:
—А почему ты уходишь от классики в сторону более легкого жанра? Можешь объяснить?—
—Конечно — отвечаю я и продолжаю — Мне кажется, классика если честно, сильно переоценена. Она классикой является во многом из-за того, что так решили. Когда-то давно, когда ее только писали, классикой ее никто не считал, а все перечисленной было образцами классической бульварной литературы, которая писалась по определенным правилам и для определенной публики.
Вся русская классика почти, до определенного момента писалась для образованного дворянства, во многом изнывающего от безделья и занимающегося поиском смысла жизни. Огромное количество неплохо образованных женщин были закрыты дома и элементарно скучали. Вот для них и появились многочисленные пьесы, стихи и легкие романы о высокой любви. Сейчас время изменилось и люди тоже. И вся эта масса хорошо написанной литературы не будет иметь спроса, интересы стали другие.
И потому пишутся и читаются фантастика, детективы и современная проза. Все это пишется, потому что это хотят читать, те кто читают. Так же как раньше хотели читать то, что сейчас мы называем классикой
Еще и язык изменился и это же не маловажно. Писать надо всегда на языке читателя. Кстати сегодняшняя
Вот, собственно и все, что я думаю на эту тему—
И я закончил, стою, смотрю на класс и на классную, жду реакцию
Классная явно пытается подобать слова, что возразить и не получается. А как тут возразишь, если все, что я сказал, общеизвестно и до этого совсем не трудно додуматься, и очень трудно возразить. Просто люди не хотят анализировать и потому управляемы.
И тут звучит звонок, спасающий Наталью Сергеевну от неприятной ситуации.
—Ну все, ребята. Урок закончился и все свободны — Произносит она, потом задумчиво смотрит на меня и выходит из класса.
Да, поставил я ее перед дилеммой. Столько наговорил, и поспорить трудно и зашугать оценками тоже. Сплошные то отлично, сочинения правильные пишу, с нужными мыслями. Попробуй занизь оценки, как потом объяснять администрации снижение успеваемости у потенциального медалиста?
И мы собираемся и тоже идем. Класс потихоньку разбредается, а мы с Олей идем по улице. Я ее провожаю до дома, а потом уже к себе, собраться по быстрому и на базу. А там вылет и Киев.
А пока идем и Оля чего-то загрустила.
—Ну ты чего, милая? — Спрашиваю я
А она отвечает, а в глазах слезы:
—Понимаешь, Дан. Выходные каникулы, а ты уезжаешь. А я хотела с тобой погулять, отдохнуть, побольше времени провести. Вот и грустно—
—Милая, это не надолго, скоро приеду. Жизнь футболиста такая, у нас матчи на выходных, надо как-то под это подстраивать жизнь. Надо постараться, я хочу чтобы ты долго, может и навсегда, оставалась со мной — Говорю я и добавляю — В любом случае, у нас впереди еще вся следующая неделя и вся жизнь, нагуляемся еще —
И она веселеет прямо на глазах. Так и дошли до ее дома. Там конечно еще стояли, целовались, но пришлось ее отпустить, да и мне пора уже. И она убежала домой, помахав на прощание рукой, а я побежал к себе. Скоро вылет.
22.03.86, суббота.
Стою на Крещатике, жду свою рыжую любовь. Да именно так, любовь, такой вот я странный. И мысли:
— У меня Белокурая любовь и рыжая тоже любовь, не менее сильная. Только на расстоянии. Не знаю, что у нас с ней получится, какие-то не понятные ощущения, что так и останется все как сейчас. Надолго и в какой-то не определенности,
Вот с Олей, там ощущения другие, что мы вместе сейчас и наверно навсегда.
А тут, отношения на расстоянии и возможно это нас обоих и будет устраивать на долгие годы. Поживем увидим.—
И снова мысли и воспоминания:
—А мы прилетели в пятницу, разместились. Я, как всегда, один. Пообщался с ребятами, потренировались пару раз. Дубль свой матч сыграл, проиграли, но не позорно, да и это же Киев. У них сильнее многих команд. А сейчас сбежал, но с ведома и разрешения. До двенадцати у меня увольнительная, говоря армейским языком., так что часов несколько у нас есть. Да она сейчас должна уже и подойти—