Дан приказ...
Шрифт:
Вечером 7 ноября 1941 года в городе Шахты в клубе горного техникума командующий войсками 9-й армии генерал-майор Ф. М. Харитонов и член Военного совета бригадный комиссар К. В. Крайнюков от имени Президиума Верховного Совета СССР вручили ордена и медали наиболее отличившимся в боях с танками врага. Один за другим подходили к столу президиума бойцы и командиры. От волнения и радости у многих влажнели глаза.
– Орденом Ленина награждается командир артиллерийской батареи лейтенант Иванян Сурен Аветисович!
– громко произнес командарм.
На сцену поднялся высокий стройный командир с черной шевелюрой и смуглым лицом. Генерал прикрепил к его гимнастерке высокую награду. Аплодисменты прогремели
– Служу Советскому Союзу!
– громко отчеканил Иванян.
Лейтенант хотел было сесть на место, но бригадный комиссар попросил, чтобы он рассказал, как его батарея в одном бою подбила семь танков. Зал притих. Все напряженно ждали рассказа. Но Иванян сказал всего несколько скупых слов:
– Товарищи! Я не умею много и красиво говорить, зато мои товарищи умеют метко стрелять! Этот орден - заслуга всей батареи.
– Тогда я скажу за лейтенанта Иваняна, - поднялся из-за стола бригадный комиссар.
– Это произошло в районе Большекрепинский. Группа фашистских танков, ведя огонь, двигалась на позиции артиллеристов. Те молчали, подпуская врага как можно ближе. Но вот разом прямой наводкой ударили несколько орудий, и тут же запылали машины противника. Батарея Иваняна стояла насмерть, не пропустив ни одного танка.
* * *
Контрнаступление советских войск под Ростовом продолжалось с 17 ноября по 2 декабря 1941 года. Враг был отброшен на рубеж рек Миус и Самбек на участке от Дмитриевки до Таганрогского залива. Разгром танковой группировки противника под Ростовом вызвал [44] бешенство у гитлеровского командования. Дорога на Кавказ была закрыта врагу на несколько месяцев. А он рвался туда всеми силами. Гитлер неоднократно заявлял, что важнейшей целью является взятие Кавказа и получение нефти Майкопа, Грозного и Баку. Не вышло! Советские войска, перейдя от активной обороны к наступлению, отбросили врага от Ростова с огромными для него потерями. Восемь месяцев фашистское командование не предпринимало на этом направлении каких-либо серьезных действий. Это позволило советским людям эвакуировать нефтяное хозяйство Майкопа и Грозного в Башкирию, решить другие важнейшие задачи. Пока существовало ростовское направление, в его небе в пороховом дыму над полем боя неустанно сновали небольшие безоружные самолеты По-2, на которых офицеры связи старательно выполняли важные задания командования по управлению войсками и наблюдению за полем боя. [45]
Когда нефть пахла кровью
Июнь 1942 года на Южном фронте выдался безоблачный, теплый. Кругом все благоухало и утопало в зелени. Вот уже который месяц здесь было относительно спокойно. Только одиночные орудийные выстрелы да прерывистый гул моторов самолетов-разведчиков, летающих в небе, порой нарушали тишину. А в ночное время разноцветные огни ракет изредка освещали передний край обороны войск.
Каждый, кто воевал тогда на этом фронте, понимал, что тишина временная, что скоро разразится буря: воюющие стороны почти круглосуточно, без отдыха, готовились к активным действиям.
Павленко (теперь уже старшему лейтенанту), служившему тогда в разведывательном отделе штаба ВВС Южного фронта в должности командира по аэрофоторазведке (или иначе старшего фотограмметриста-дешифровщика), это было хорошо известно. Петру приходилось иметь дело с материалами воздушного фотографирования, получаемыми от подразделений разведывательной авиации фронта. Такие материалы почти каждый день доставлялись в разведотдел в виде огромных
В начале июня 1942 года Павленко и его товарищи из разведотдела подготовили справку для доклада фронтовому командованию. В ней указывалось, что в Донбассе перед центром полосы обороны Южного фронта противник сосредоточил сотни танков. На аэродромах обнаружено огромное количество самолетов. Не трудно было [46] догадаться, что все эти силы Гитлер намеревался использовать для наступления на южном крыле советско-германского фронта.
Эти и другие данные о противнике хорошо были известны командованию Южного фронта, которое в то трудное время принимало срочные меры по усилению боевой мощи всех родов войск, улучшению их организационных форм, совершенствованию взаимодействия и управления. Несомненно, важную роль в наиболее эффективном использовании авиации сыграли начавшие создаваться в мае 1942 года из разрозненных ВВС общевойсковых армий и фронта единые оперативные авиационные объединения фронтового подчинения - воздушные армии. Всего в Вооруженных Силах к концу года было создано семнадцать воздушных армий. В Южный фронт входила 4-я, командующим которой назначили генерал-майора авиации К. А. Вершинина, членом Военного совета - генерал-майора авиации В. И. Алексеева, начальником штаба - генерал-майора авиации А. З. Устинова. Штаб армии находился вместе со штабом Южного фронта в Каменске. В огромном кирпичном здании средней школы, в самом центре города, размещались все его основные отделы.
В двадцатых числах июня командование воздушной армии собрало на совещание руководящий состав и командиров авиационных частей и соединений. В самом большом помещении школы - актовом зале - собралось множество командиров. Старший лейтенант Павленко вместе с начальником аэрофотослужбы 4-й воздушной армии капитаном Бек-Мамедовым занимался в то время формированием вновь создаваемой 13-й отдельной роты аэрофотослужбы, которая придавалась разведотделу штаба.
Петра тоже пригласили на это совещание, заранее предупредив, чтобы был готов ответить на вопросы о состоянии аэрофотослужбы. Он пришел в зал чуть раньше других, устроился поудобнее. Рядом заняли места начальник оперативного отдела майор Одинцов, начальник отдела связи майор Коваль, главный штурман подполковник Суворов. А вот появился и старший разведчик подполковник Дроздов. Пройдя в середину зала, он остановился и повернулся лицом к входу. Увидев вошедших генералов, подполковник скомандовал:
– Встать, смирно! [47]
Все присутствующие встали.
– Прошу садиться!
– негромко сказал генерал Вершинин.
На первом ряду сидели командиры авиационных соединений и частей, пришедшие вместе с командующим. Среди них Павленко узнал генералов Осипенко, Котляра, полковников Батыгина, Рубана, Лебедева, Шевченко. Все они были одеты, как ему показалось, в новую, хорошо подогнанную полевую форму, на голове летние шлемы с очками, сдвинутыми на лоб. Их потемневшие от солнца и бессонных ночей лица были суровы, но спокойны.
За столом президиума разместилось командование армии. Петр впервые увидел своего командующего. Высокий, стройный, с красивым волевым лицом, чуть седеющими, слегка вьющимися темно-русыми волосами и карими внимательными глазами, он сразу вызывал к себе симпатию.
По левую сторону от Вершинина сидел член Военного совета армии генерал Алексеев. Его серые глаза с колючими бровями казались жесткими. Но стоило Алексееву улыбнуться, лицо его преображалось, становилось мягким, добрым. Это был опытнейший политический работник.