Дан. Книга вторая
Шрифт:
— Но что вы ищете?
— Этого, я к сожалению не могу вам сказать, так как вы не имеете соответствующего доступа. Извините. — Я устроился за столом и, посмотрев на библиотекаря, приказал. — Начнем, несите первую партию…
За время с обеда до ужина, я пролистал три сотни томов, фиксируя страницы в своей памяти. Чтобы не терять времени, я заказал ужин на себя и библиотекаря прямо в читальный зал, и мы вместе с ним поужинали.
— Знаете, господин Ани. — Я серьезно посмотрел на библиотекаря. — Я готов вам заплатить сто золотых, если вы сегодня не пойдете домой и останетесь тут ночевать. Мне надо просмотреть как можно больше книг, так как мой вопрос не терпит отлагательства.
— Спасибо, господин барон, я останусь. — Согласился
— Я просмотрю все книги, какие есть по магии, потом мы перейдем к закрытому разделу. За ночь, я думаю, мы успеем просмотреть как минимум две тысячи книг.
— Больше, значительно больше, господин барон, я видел, как вы их листаете, что думаю, что не меньше пяти тысяч книг будет просмотрено.
— Ну и хорошо. Сколько всего книг в библиотеке?
— В моем реестре восемнадцать тысяч книг. — Гордо произнес библиотекарь. — Многие книги в нескольких экземплярах, так же имеются переиздания этих книг.
— Мне нужен из таких книг, только самый первый экземпляр.
— Тогда если считать так, то всего шесть тысяч книг.
— То есть за пару дней мы их просмотрим?
— Да.
— А сколько книг написанных рунами?
— Всего пятьсот, если считать только самые ранние издания и отбросить в сторону книги, имеющие несколько экземпляров.
— Не так и много.
— Зато книги уникальны. Они вынесены из Ромадинской пустоши и их аналогов ни где нет.
— Это меня очень радует. — Кивнул я и поинтересовался. — Эти книги, написанные рунами вообще кто-нибудь читает?
— За последние пять лет только вы их хотите просмотреть. — Сообщил мне библиотекарь. — Знающих руны очень мало, а те, кто их знает не всегда могут понять смысл прочитанного. Иногда бывает, что книги взрываются, поэтому мы их не выдаем, и они у нас лежат в хранилище. Был один маг, но он не местный, но он просчитал только пять из них. Иногда их просматривают и пытаются читать, но очень редко. Можно Вас спросить?
— Конечно. — Кивнул я господину Ани.
— Вы владеете рунным чтением? Вы знаете руны?
— Нет, я знаю пару сотен рун мертвого языка гольдов. — Изобразил я раздумье. — Я просмотрю книги из библиотеки, написанные рунами, может, и встретятся мне знакомые…
За ночь я пролистал почти пять тысяч книг. За весь следующий день, оставшиеся чуть больше тысячи. После этого занялся книгами, написанными рунами. В день удавалось залить ментальной энергией чуть больше сотни книг. Работу в библиотеке я закончил за неделю. Это была одна из самых тяжелых недель в моей жизни. Мое машинное сознание сначала обрабатывало все тексты и картинки шести тысяч книг написанных простым языком. Потом я перешел к осмыслению семи сотен рунных книг. Вот это было самым трудным. Во мне при обдумывании ожили мысли разных авторов, и я чуть не сошел с ума, но именно машинное мышление держало меня на плаву, не позволяя потеряться среди чужих мыслей, идей и информации. Это осмысление и упорядочивание такого огромного объема информации я просто пролежал и проспал в своей комнате, вставая только по потребности и изредка поесть. Я похудел и плохо спал, меня мучили видения и бред. Для окружающих меня людей я перенес ни что иное, как странную тяжелую болезнь, причем неизлечимую. К концу третьей недели оправился и смог, наконец, мыслить рационально и логически. Машинный ресурс справился с поставленной задачей, и я теперь знал многое и о многом.
Да знаний об основах мироздания и понимания их мне, конечно, было далеко, но кое-что я о нем уже знал. Древние маги полагали что времени, как и пространства не существует вообще. Основой мира было сознание и колебания различных волн и их резонанс. Мир был пропитан своеобразной музыкой и гармонией. Резонансные гармоники своими сочетаниями делали его неповторимым и прекрасным. Материя, в их понимании, была ни чем иным, как застывшими и спрессованными лучами света, а в некоторых источниках, застывшим огнем. Получалось, что материи как таковой не существовало,
В представлении местных магов и ученых, существовала и обратная связь. Идеи и мысли, возникающие в сознании, могли проецироваться в обратном направлении от сознания к рецепторам и менять окружающую среду! Это было основным постулатом, объясняющим магию и ментальные взаимодействия. Магия признавалась более грубым путем, чем ментальные взаимодействия, так как требовала соблюдений определенных ритуалов и словесных воздействий. Создавалась новая гармоника и выпускалась во внешнее пространство, изменяя его. Вообще это было сродни спичке, когда маг, зажгя ее, кидал ее в сухую траву, образуя огромные пожары, или горные лавины, начинающиеся с одного камешка брошенного магом и приводящие в итоге к огромному камнепаду. Это было общее понимание магии. Вообще все было построено на манипуляциях с энергиями текущими вокруг нас и влиянии на них. Тонкое понимание процессов происходящих вокруг и было тем знанием, на котором базировалась магия.
Все эти постулаты и сложнейшие категории, в которых до конца я и не разобрался, приводили к одному простому выводу и заключению. Не было пределов и барьеров, куда человек не мог проникнуть мыслью и сознанием! Именно поэтому, как утверждали древние ученые, не существовало времени и расстояния. Маг мог вернуться мыслью во времени и преодолеть в своем воображении любое расстояние. Мысль и сознание, по их мнению, основа бытия!
Мое понимание этого было ограничено, так как опять же не хватало информации и знаний, но как утверждали маги — ученые-практики и экспериментаторы, это понимание могло прийти в процессе развития, тренировок и изучения окружающей действительности или реальности бытия.
С практической стороны изучение библиотеки Магической гильдии, хоть такой и маленькой, дало мне возможность осмыслить и понять основы конструирования заклинаний. Прав был старый гоблин из семьи Равтан, сложнейшие заклинания, описанные в книгах по магии, создавались из более простых элементов простейших заклинаний и, объединяясь совместимыми участками в цепи или другие геометрические структуры, сложнейшей конструкции, и могли воздействовать на реальность. Из книг я узнал около трех тысяч компонентов заклинаний и смог их систематизировать. Моя память обогатилась сотнями комбинаций и структур простейших заклинаний расфасованными по ячейкам моей 'машинной памяти' и это знание можно теперь было применять. Нужна была практика.
Из всего этого объема информации, я выделил и выложил в оперативный резерв памяти только самое простое и достижимое мной в этот период развития моего магического и ментального дара. Фактически, имея в запасе ограниченный обьем магической энергии на уровне мага второго уровня, я мог сотворить заклинание первого уровня, так как не нес затрат магической энергии на создание и поддержание структур в процессе их создания. Вторым последствием этого знания и понимания процесса построения заклинания была возможность ментальными ударами по структуре создаваемого враждебным магом заклинания способность его разрушать на разных моментах его создания. С этого момента мне были не страшны любые простые маги этого мира. Я не стал мощнее или сильнее, но мог спокойно сразится с любым архимагом или группой магов. Сложнее ситуация обстояла с ментальными магами. Тут поединок мог закончиться с разным результатом, зависящим от воображения, скорости создания заклинаний или мощности ментального дара.