Данай
Шрифт:
Самира вынудила его смолкнуть, закрыла уста Дэна затяжным поцелуем. Он забыл план действий, находясь в аромате флюидов, одурманенный физической любовью. Дэн задремал после страстной борьбы за отстаивание свободы мышления. Самира убедила действиями, победила ласками.
Дэн проснулся с чистым сознанием. Танцуя, плавными шажками в движении, к нему подплывала волшебница Самира с чашкой горячего шоколада. Дэн сделал из чашки маленький глоток, еще глоток и улыбнулся довольной улыбкой. Самира держала одну руку за спиной.
Дэн просит:
– Покажи, что там у тебя.
Самира
Дэн растерялся, видит, что Самира что-то приготовила. Ему любопытно узнать. И тут же его завораживает её голос, танцующее тело, роскошные волосы и прежние сияющие лунным магическим светом глаза.
Дэн просит:
– Покажи, что в руке.
Самира, выдержав паузу, говорит:
– Твоя записная книжка.
Протягивает ему бумажную книжку в виде блокнотика.
Дэн пристально рассматривал сшитые переплётом листики идеально одинаковой прямоугольной формы. Что-то ему бумага в блокноте напоминала. На каждом листе с одной стороны был знак пирамиды и око всевышнего. Дэн всё понял. Расспросил у любимой, когда и как она превратила деньги в изящный толковый подарок.
Самира ответила:
– Сегодня ночью. Ты спал, я обрабатывала купюры раствором, чтобы цвет бумаги стал однотонным. Символический значок оставила на каждом листочке, сшивала вручную. Использовала крепкую нить, которую выпорола из старых твоих джинсов.
Дэн убрал книжку в карман, словно драгоценную вещь. Взял единственный оставшийся обесцвеченный листочек, лежащий на краю стола, порвал на мелкие равные части. На одной записал стишок для Самиры, скрутил в тугой рулончик, подошёл к клетке. Поздоровался с Ши, взял его на руки и подвязал записку на шею Ши. Рулончик вместе с ниточкой утонули в густой шиншилловой шубке. Ши не стал срывать конспиративную записку со своей шеи, поправил шерсть лапками и всё.
Дэн объяснил для чего нужна его придумка. Самира согласилась, что Ши вне подозрения, с ним друзья здороваются, поглаживая шкуру и уши. В этот момент возможно обмениваться сообщениями на клочках бумаги.
– Денег у нас много, больше двухсот тысяч долларов наличными, писать будем на деньгах друзьям столько, сколько понадобится.
Аркадий Правдин
– Нравственность – это сохранение моральных ценностей, способность видеть проявление мира в других. Несоответствие нравственности в поступках – болезнь духа, – поучает Николас Аркадия.
Аркадий внятно отвечает:
– Вижу отчётливо мир в других одиноких людях, которым можно жить только по одному, согласно правилам города счастья. Без семьи, человек изолирован, безвреден. Довольствуется тем, что накормлен и есть жилище. Посмотри вокруг. Тысячи тел ходят, ходят, ходят по замкнутому кругу. Приветствуют друг друга, спрашивают, как под копирку: «Как дела?». Какие дела здесь? Самый глупый вопрос из миллиона вариантов вопросов.
Николас не заметил остроты эмоций в словах Аркадия, потому что слова он произносил монотонно. «Значит мыслит самостоятельно, но внешне реакции организма заторможенные».
Вид Аркадия Правдина с некоторых пор значительно изменился
Николас своими разговорами пытался вернуть Аркадия в то состояние, где его энергичность, рассудительность и убедительная твёрдость в решениях были непоколебимы.
Аркадий всякий раз при встрече с Николасом Карлитте разговаривал на заданную тему, но внешне оставался безучастным.
Николас со стороны себя не видел. Ему казалось, что он многое делает, старается помочь Аркадию общением, чтобы оживить. В глазах Аркадия он был занудой с заторможенной речью. Они видели друг друга зеркально, противоположно. Разница лишь в том, что Аркадий всё понимал о собственном физическом и душевном состоянии, а Николас думал, что понимает. Их встречи были частыми при прогулках по ярусам города среди пешеходов без живых эмоций.
Аркадий видит Николаса: выбритая до блеска голова, очки сменил на контактные линзы, с помощью которых меняет цвет глаз. Одет в спортивный костюм, который обвисает на нём как на костлявом манекене. На ногах оранжевые кроссовки, всё время поглядывает на них и протирает специальной губкой для чистки. При разговоре взгляд бегающий, будто суматошно выбирает мысль среди роя других. Одним словом, «клоун», мечтающий выглядеть спортсменом.
Николас полноправно считает себя инициатором конструктивных разговоров. Перед ним Аркадий, подобие цивилизованного человека: глаза грустные, тусклые волосы до плеч, отрощенная борода с засаленными волосами. Одет в халат серого цвета, похожий по крою на рясу монаха. На босых ногах сандалии из натуральной кожи. Симбиоз эпох и стилей в одном персонаже по имени Аркадий Правдин. Николас видит его и сопереживает, потому и разговаривает с ним.
Николас оценивал Аркадия, а того и след простыл.
Ник задумался, медленно прогуливаясь по Карловому мосту. Встретился взглядом с Викторией, поздоровались, и сами того не замечая, а вернее, не контролируя, произнесли первые слова.
– Как дела? – спросил Николас.
– Как дела? – поинтересовалась Виктория.
Они неспешным шагом продолжили совместную прогулку по Карловому мосту. Николас поглядывал на свои кроссовки оранжевого цвета и на Викторию с одинаковым выражением лица. Вика улыбалась из вежливости, без причин, улыбалась снова и снова. Ей казалось, что Николас становится радостней от её улыбчивости.
Николас степенным голосом, как ему казалось, перешёл к высказыванию своих тревог относительно мужа Виктории:
– Аркадий Правдин деградирует, очень заметно его одичание.
Виктория спокойно парируем тему:
– Аркадий всем доволен, ежедневно говорит, что здесь хорошо, потому что не надо вносить обременительную квартплату, кормят бесплатно, жив и ладно.
Николас вновь ищет объяснения с научной подоплёкой:
– Аркадий Правдин смирился. Его сознание уснуло наяву, глаза потускнели, он овощ на ферме под названием «город счастья».