Данфейт
Шрифт:
В свое время Кимао утверждал, что оболочка после смерти тела существует в пространстве еще несколько часов, а затем растворяется, превращаясь в ничто. Если это на самом деле так, не долго ей прозябать здесь. А если Кимао был не прав, тогда только Амиру известно, сколько времени она проведет в этом странном месте.
Дани приподняла голову и посмотрела вперед. Там, посреди этой бескрайней пустыни возвышались стены огромного города, высотные здания которого шпилями разрезали огненное небо и скрывались в его полыхающих сводах.
— Что это
— Изон, — так же громко ответил Кейти.
— Он один здесь?
— Нет! Местные строят свои поселения и сторонятся Изона.
Остановившись у высоченных железных ворот в этот оплот надежды и спасения для всех умирающих в пустыне, Кейти приподнялся и прикоснулся ладонью к электронной панели на дверях. Что-то замигало в ответ, и стальная преграда начала раздвигаться. Там, впереди, мельтешили люди, разодетые в цветные плащи: белые, синие, желтые, красные и зеленые. Женщины и дети, старцы и молодежь спешили куда-то, едва ли пропуская друг друга на узких тротуарах этого большого города. Кейти остановился на одном из перекрестков и обернулся к Данфейт.
— Куда тебя подбросить? У меня еще есть время.
Данфейт посмотрела на него и задумалась. Куда ей было деваться? Что делать здесь?
— Мне некуда идти, — честно призналась Данфейт.
Кейти задумался и улыбнулся ей в ответ.
— Есть один человек, который сможет тебе помочь.
Данфейт вскинула брови и покосилась на Кейти.
— Чем он мне сможет помочь?
— Ответит на вопрос, который, наверняка, тебя мучает: что именно ты здесь делаешь?
Данфейт глубоко вздохнула и пожала плечами.
— Тогда, не мог бы отвезти меня к этому человеку?
Асфальтированные узкие улицы, по которым разъезжали такие же квадрациклы, как и у Кейти, наводили на Данфейт панику. Столько людей, и все спешат куда-то. Зачем? Куда они опаздывают? И эти плащи, в которых они расхаживают…
— Что это за плащи, в которых все ходят? — спросила Данфейт у Кейти, когда они остановились на очередном перекрестке.
— Знак классового отличия.
— Классового?
— Местные, что живут здесь, носят желтые одежды, новые жители — синие, аркаины — белые. Красные — у зрячих, а зеленые — у их матриати.
— Здесь есть зрячие и матриати?
— А где их нет? — засмеялся Кейти и посмотрел на Данфейт.
— А ты, значит, аркаин?
— Это пока я аркаин. Мы с Имайей собираемся пожениться, и тогда я стану зрячим, а она — моей матриати.
— И Имайя согласна принять рабство добровольно?
Кейти с осуждением посмотрел на Данфейт и отвернулся.
— Говоришь, как заблудшие, — фыркнул он. — «Mazetriz» с древнедеревийского переводится, как «мать моих детей». Стать матриати для своего зрячего — очень большая честь. Этих женщин почитают все, а кто осмеливается выказать им пренебрежение — грозит обрушить на себя гнев всех, принявших обет соблюдения Равновесия.
— Что это за обет такой?
— Все, кто поступают на обучение к зрячим, дают
— А что будет, если оболочка не раствориться в Амире? — спросила Данфейт.
— Тогда приходим мы и отдаем Амиру то, что ему принадлежит. Если оболочка все же возвращается в тело, она обрекает кого-то другого на погибель. Того, кто должен появиться на Свет из энергии Юги, она забирает с собой. Мы отслеживаем все противозаконные перемещения и восстанавливаем Равновесие.
— И каким же образом вы делаете это?
— Я же сказал, — засмеялся Кейти, — мы возвращаем Амиру то, что принадлежит ему.
— Ты сказал «противозаконные». А бывают и «законные» перемещения?
— Бывают. В результате этих перемещений оболочки не рожденных людей возвращаются к своему первоисточнику и обретают шанс на новый цикл в новом теле.
— Кто же я тогда, по-твоему? — поежилась Данфейт.
— Ты — дитя Амира, — улыбнулся Кейти. — Ни оболочка, но и не живой человек.
Данфейт опешила. Он знал! Знал, кто она, кто он, и все те, кто окружают его! Он понимал, что представляет собой некую форму сознания, существующую после смерти, и возлагал на себя все еще непонятные Данфейт функции!
— Но, почему «Сатрион»? — произнесла Данфейт и посмотрела в спину Кейти.
— Потому что мы пришли в этот Мир в результате гибели Сатриона. Местные называют это место «I-ho». На их языке это что-то вроде звезды, хотя переводить нам до сих пор трудно, — прокричал Кейти и завернул в переулок, останавливаясь напротив большого офисного здания. — Приехали, — улыбнулся Кейти и слез с квадрацикла.
Данфейт последовала за ним и вошла внутрь многоэтажного сооружения. Чем-то оно напомнило ей учебный корпус, в котором она некогда занималась, однако, внутри почти не было людей. Поднявшись на десятый этаж, они вошли в просторный холл, где за столом сидела молодая девушка в желтом плаще.
— Добрый день, господин Кейти, — кивнула особа и указала рукой в сторону приоткрытой двери. — Госпожа Соу ждет вас.
— Спасибо, — ответил Кейти и подошел к двери. — Пойдем, — он махнул рукой, и Данфейт засеменила следом, закрывая за собой тяжелую деревянную дверь.
Белая просторная комната не произвела на Данфейт впечатления. Мебель здесь сливалась со стенами, свет слепил глаза и вообще: трудно становилось смотреть на что-либо. Наверняка, обстановка, царившая здесь, была умышленно продумана кем-то, тем, кто желал осадить вошедшего у порога и не позволить ему рассмотреть лицо собеседника. Данфейт оказалась права. Некая госпожа Соу стояла у окна, и кроме ее густых черных волос, Данфейт ничего не смогла различить.