Данфейт
Шрифт:
Она почувствовала его губы на своих губах и, словно найдя спасение от предстоящей боли, впилась в его рот. Вкус крови, которую он без отвращения пробовал своим языком, пошатнул ее самообладание. Как же... Это ведь все-таки ее кровь, а не его...
Данфейт ощутила его ладони на своей спине. Они сжимали ее костюм и спускались ниже, пока не достигли бедер. Данфейт прилипла к нему, желая только одного: чтобы он коснулся их и сжал, что было силы. Кимао склонился над ней и, положив свои ладони, сжал пальцы, приподнимая ее, чтобы утянуть на себя. И Данфейт застонала. Очень тихо, почти беззвучно, но он услышал ее.
– Done Faitu...
– произнес
– Kimau...
Почувствовав опору за спиной, она вжалась в нее и, обняв его за плечи, оказалась сидящей на его руках. Ей хотелось большего. Сейчас... Здесь... Она хотела его и плевать было на то, где и как...
– Юга...
– услышали они оба где-то позади.
Это моментально отрезвило обоих. Кимао обернулся и сквозь пелену вожделения посмотрел на Эрику, стоящую в дверях женского туалета.
– Юга, - произнесла Данфейт, сползая на пол и отстраняясь от Кимао.
Зрячий выпрямился и не сразу обернулся к Эрике, которая, как ни в чем не бывало, подошла к умывальнику и начала мыть свое окровавленное ухо.
– С тобой все в порядке?
– спросила Данфейт, останавливаясь возле другого умывальника и включая воду.
– Нет, - односложно ответила Эрика и, вытерев руки салфетками, вышла из туалета.
Данфейт посмотрела на себя в зеркало и только тогда поняла, что кровотечение из ее носа остановилось.
– Я даже не заметила, как ты обошел петлю.
– Я не обходил ее, это сделала ты.
– Я?
– удивилась она и посмотрела на зрячего, лицо и костюм которого были перемазаны кровью.
– Сама не знаю, как...
– Расслабилась просто, вот и все, - ответил зрячий и подошел к ней, наклоняясь к умывальнику и смывая кровь с себя и своего костюма.
– Значит, весь секрет был в моем напряжении?
– В твоем напряжении кроется много секретов, но больше их таится в твоем расслаблении.
Данфейт посмотрела на свой костюм и, стянув с себя камзол, начала его застирывать. Кимао повернулся к ней, молча глядя на объемную грудь в кружевном лифчике.
– Как думаешь, быстро высохнет?
– спросила она, выполаскивая темно-коричневую ткань в раковине.
– По такой жаре за минут тридцать.
Кимао решил последовать ее примеру и, так же сняв с себя камзол, принялся его намыливать жидким мылом. Данфейт повернула к нему голову и застыла. Она разглядывала его обнаженный торс, пробегая глазами по рельефу мышц на груди, животе, спине и руках.
– Нравится?
– вызывающе произнес Кимао, бросая камзол в раковину и поворачиваясь к ней лицом.
Дани приподняла брови, не зная, как ей реагировать, а потом улыбнулась и посмотрела на свою грудь в лифчике.
– А тебе?
– так же вызывающе произнесла она и провела пальцем по мышцам своего напряженного живота.
– Дурочку не строй из себя! Тебе не идет!
– А ты перестань вести себя так, будто ничего не произошло!!!
– Все дело в моем признании, не так ли? Не скажи я тебе, все было бы намного проще!
– Причем здесь это?
– повысила тон Данфейт.
– Ты теперь полагаешь, что несешь ответственность за мои чувства! Ты сторонишься меня, опасаясь спровоцировать в самый неподходящий момент или просто обидеть, потому что у тебя это легко получается. Не надо, слышишь? Не нужно пялится на мою грудь и оценивать! Не нужно целовать меня так, как будто сама не можешь прожить без этого! У похоти и любви разные взгляды, и я прекрасно различаю их!!!
Данфейт достала из раковины свой костюм и, скрутив ткань, начала его выжимать. Затем отошла в сторону и со всей силы вытряхнула его, чтобы расправить. Внимательно рассмотрев все детали и убедившись, что пятен крови не осталось, она надела его на себя и подошла к зеркалу, останавливаясь возле Кимао.
– Любить, значит нести ответственность. Знать, что любят тебя, - это та же ответственность. Те, кто упиваются осознанием своей необходимости - слабаки. Они пользуются этими чувствами и купаются в своем превосходстве. Моя сестра полагает, что у нее есть эта власть. И я, глядя на то, как она прикасается к тебе, тоже так думаю. Мне не нужна половина или чувства человека, который потерял себя на пути от одной особенной женщины в его жизни к другой. Я готова нести ответственность, но ты, - она посмотрела на него и отрицательно покачала своей головой, - я не знаю, готов ли ты. Она красива, не спорю. И талантлива - этого тоже у нее не отнять. И она продолжает влиять на тебя, полагая, что у нее есть на это право. Я не такая. Я - взбалмошная, несдержанная личность, которая завидует ей во многом, и которая себя-то удержать в узде не может, не говоря уже о ком-то другом. И мне не нужен человек, который преследует меня по пятам, оставляет мне восемь сообщений по утрам и пытается проводить до дверей в аудиторию на занятиях, потому что в моей жизни был уже один такой, и трахался он с другой, выставляя меня на посмешище перед всем племенем. Мне нужен мужчина, который отвечает на шутки сарказмом и получает удовольствие от того, что кто-то может ему ответить. Он берет то, что ему нравится и не спрашивает чужого мнения на этот счет. Он готов бросить вызов Главе Академии только потому, что тот унизил его матриати. И его бояться все, все, кроме меня! Я не размениваюсь по мелочам, Кимао. Либо я получаю все, либо - ничего. Делить с сестрой того, кто утверждает, что любит меня, я не собираюсь. Хочешь нести за меня ответственность? Докажи, что ты сможешь это сделать. Если хочешь, чтобы я прикасалась к тебе - не давай повода ей прикасаться к тебе. Если хочешь, чтобы я спала с тобой - перестань спать с ней!!!
Кимао выдохнул и, чуть было не рассмеялся. Данфейт, не оценив этого юмора, поморщилась и отвернулась, направляясь к выходу.
– Данфейт!
– позвал Кимао, глядя на нее своими проклятыми черными глазами.
– Что?
– Я никогда не спал с Айрин, - ответил он и захохотал.
Данфейт обернулась и, насупившись, с ненавистью посмотрела на него.
– Перестань ревновать меня к женщине, с которой меня, кроме дружбы, ничего не связывает!
– Расскажи про свою дружбу ей, потому что она о происходящем совершенно другого мнения!!!
– прогремел голос Данфейт и стих, сменившись звуком хлопающей двери.
– Бестия, - хмыкнул Кимао и продолжил застирывать свой костюм.
– Моя бестия.
***
После занятий измученный Террей, которому Йори все-таки оставил рубец на оболочке, потерянная Эрика, которая вообще не понимала, что с ней твориться, и злая Данфейт, которую ее зрячий выставил припадочной ревнивой идиоткой, остались в аудитории одни.
– Расскажи, что ты чувствовал?
– попросила Дани, наклоняясь к другу и заглядывая ему в глаза.