Дано не каждому
Шрифт:
Мика тяжело вздохнул. По всему выходило, что отделаться общими фразами не удастся – придется рассказывать хотя бы часть правды, потому что выдумать правдоподобную ложь он заранее не сообразил.
– В Деснянск иду. Там людям помочь надо…
– А помочь им, стало быть, можешь только ты?
– Больше некому, – пожал плечами Мика.
– Странно, но верю. Нам вот тоже никто помочь не в состоянии. А может, возьмешься? Сначала анархистов выручишь, потом Деснянск облагодетельствуешь, а там и всю Зону на путь истинный
Все засмеялись, Мика тоже хмыкнул.
– Кого из знаменитых сталкеров знаешь? Только не говори, что Призрачный Егерь – двоюродный брат сестры мужа бабушки отца, ладно? Я приколы уважаю, но в меру.
– Кого знаю? – на мгновение задумался Мика, – да особо никого…. Отца Пимена знаю, – осторожно сказал он и по тому, как расслабились до того настороженные сталкеры, понял, что с кандидатурой божьего странника угадал верно.
– Этого? Ничего мужик. Только на религии сильно повернут, а так – справный сталкер, – вступил в разговор молчавший до этого мужчина, – я его помню по вольняшкам, когда он Алексеем еще звался.
– Да?! – удивился старший.
– Стрелок был – дай боже. Из дробовика бандерлога с тридцати шагов валил. Потом исчез на полгода – говорили, что к центру Зоны подался, Первопричину искать. Уж не знаю – нашел или нет, только разговаривать с ним после того похода стало совсем невозможно. На каждый вопрос сыпал цитатами из Библии. Даже отец Георгий, и то от него прятаться начал. Что дальше было – не знаю, я в наш Союз вступил. Что, так и странствует с проповедями?
– Странствует, – кивнул Мика.
– Увидишь – привет от тезки передавай. Так и скажи – мол, тезка твой Лешка Грач кланяется. Будет на Вольной Земле – пускай в гости заглядывает.
– А теперь – таможня! – торжественно провозгласил первый сталкер, – чего глазами хлопаешь? Сидор выворачивай. Вдруг у тебя в нем бомба спрятана.
– Сам и выверни, – лениво сказал старший.
– Делать мне нечего! Может, у него там секрет имеется? Суну руку и останусь без пальцев. Кто вам тогда на гитаре играть будет?
– Ты и так играешь, словно без пальцев…
– Но, но! Музыканта, как ребенка, обидеть может каждый. Я ж консерваторию заканчивал исключительно по классу снайперской винтовки…. А ты, малой, не стесняйся, выкладывай свои закрома. Ребята, если артефакт – чур, мой!
Мика еще раз вздохнул, но, не найдя ни в ком сочувствия, присел и развязал узел рюкзака, вздохнул еще раз и высыпал содержимое прямо на траву.
– Так-с, – оживился старший, – и что у нас, ребята, в рюкзачках? Интересно, интересно…
Мика пожал плечами – ничего интересного, разве что мать что-нибудь сунула украдкой, пока он моргал…
Однако таможня закончилась, едва успев начаться, – первое, что попалось на глаза и заинтересовало, был огромный куль с едой.
– Братцы, – восторженно прошептал первый сталкер, – домашнее! Артефакты перед этим просто
Он аккуратно брал и раскладывал перед собой пирожки, шанежки, шмат сала, домашнюю колбасу, вареную картошку и прочие припасы. Но особенно сразили его твердые хрустящие соленые огурцы.
– Мама дорогая, – он поднес огурец к носу, понюхал его и зажмурился, – настоящий, бочковой…
Мика не понял смысла последнего слова. Видимо, оно обозначало способ засолки. На хуторе огурцы всегда солили в большом ящике из-под артиллерийских снарядов – отец с соседом специально принесли, когда Мики еще на свете не было.
– Угощайтесь, – упавшим голосом предложил он сталкерам. Все равно съедят, а так хоть подумают, что не жадный…
– Старшой, – сделал просящее лицо первый сталкер, – видишь, парень угощает. Нас только вечером сменят…. Блин, ну нельзя такие огурцы есть просто так! А у меня имеется… случайно в сидоре завалялась. Честное слово, я и забыл про нее!
– Ты, и забыл про водку? – недоверчиво хмыкнул старший, – скорее я ловца в прыжке поцелую и жив останусь, чем поверю твоей байке. А если враги припрутся?
– Так что нам одна бутылка на пятерых… – он оглянулся, задержал взгляд на Мике, – на шестерых сделает? Все ребята крепкие. Опять же, за знакомство полагается, а?
Мика тоже глазами пересчитал сталкеров. Значит, где-то в кустах спрятался еще один? Оказывается, не совсем бросили службу любители свободы.
– Ладно, – быстро сдался старший, – ты, Хомяк, и зомби уболтаешь на выпивку. С одним условием – двое в секрете, а не один, как сейчас. А чтобы лишку не выпил-закусил, тяпнешь и сразу идешь Молчуна менять. Уговор?
– Уговор! – обрадовался Хомяк, мгновенно достал из-под матраца бутылку с коряво нарисованным собором на этикетке и гаркнул: – Тара – готовьсь! Из горла не дам! Потому что даже за себя не ручаюсь.
– Уточни – особенно за себя, – засмеялся Грач, протягивая железную кружку.
– А твоя где? – спросил старший у Мики.
Мика до сего дня ни разу не пробовал водку. Видел, как пили взрослые, – морщились, тяжело дышали, торопливо закусывали. А сам не пил. Но как откажешь сталкерам? Достал кружку, протянул Хомяку, тот налил. Не щедро – как всем, на два пальца (мера, что ли, такая?).
Все дружно стукнули своими кружками о чужие («Ну вот, еще не выпили, а уже чокнулись», – хохотнул Хомяк) и выпили, после чего начали хватать еду, налегая на огурцы.
Мика решительно проглотил жидкость – горькая, жгучая! – и, еле сдерживая слезы, тоже схватил с травы первое попавшееся. Повезло – мать много огурцов положила.
– Пирожки пацану оставьте, – скомандовал вмиг подобревший старший, – ему еще до Деснянска чесать, если не врет, конечно. И вообще – сладкое портит фигуру. А уж с салом, извини, браток, – прощайся однозначно. Как и с огурцами. Мать солила?