Дано не каждому

Скуратов Константин

– Вот же пристал, – раздосадованно сказал паренек, поджимая ноги, – иди уже! Все, ты победил. Уходи.

Он несколько раз взмахнул руками, как машут крыльями вороны, пытаясь подняться выше. Вскоре перед глазами проплыла толстая сосновая ветка. Забраться на нее верхом – это совсем уж легкое дело.

Паренек уселся удобнее, глянул вниз и приуныл. Кабан уходить не собирался. Улегшись под ближним к сосне кустом, он то и дело поднимал лобастую голову, проверяя, на месте ли противник.

Время, томительно тянувшееся в засаде, тут же понеслось

вприпрыжку. Солнце подошло к середине неба. Нужно возвращаться домой, а как? Перепрыгивать с дерева на дерево паренек еще не научился. А спускаться вниз… вон, верная смерть поджидает…

Внезапно кабан вскочил, настороженно прислушался. И через мгновение с треском вломился в кустарник. Паренек едва успел обрадоваться, как тоже услышал громкие голоса идущих в эту сторону людей. И снова замер, приник к ветке.

Это где-нибудь в другом месте незадачливый охотник принялся бы вопить что есть сил, стараясь привлечь к себе внимание. В другом месте… Только не здесь, не в Зоне Отчуждения, расположенной вокруг взорвавшейся много лет назад атомной электростанции. Тут случайно встреченный человек часто был опаснее любого дикого зверя…

Голоса раздавались все ближе. Вскоре на поляну вышли четверо. У троих за плечами висели тяжелые громоздкие вещмешки. Лица чернила одинаковая многодневная небритость. В руках разномастное оружие. Сталкеры…

Четвертый выглядел постарше, мешок у него за спиной был почти пустым. На левом рукаве белела широкая повязка.

Люди остановились прямо под сосной, на которой затаился паренек.

– Так что, Пимен, – сказал шедший первым, – ты серьезно решил остаться?

– Дела у меня здесь, ребята, – виноватым голосом ответил четвертый.

– Темнишь, святой отец! – хохотнул другой сталкер. – Какие могут быть дела в этом забытом богом квадрате? Небось, схрон оборудовал, а?

– Это мои дела, и мне их решать, – спокойно сказал Пимен. – А вам топать по этой тропке, никуда не сворачивая. Аккурат к вечеру выйдете к железной дороге, а уж там, думаю, не заблудитесь?

– Ладно, – махнул рукой первый, одновременно прощаясь и указывая направление движения, – встретимся на Заставе. Если, конечно, бог даст.

– Даст, даст, – закивал Пимен.

Трое синхронно зашагали по тропинке и через минуту растворились в сосняке, словно их тут и не было никогда.

Оставшийся не ел, не пил, не курил. Замерев, он настороженно вслушивался в лесные звуки.

Минут через пять сталкер расслабился, пробормотал что-то вроде:

– Вы, ребята, конечно, хорошие, только слишком уж малознакомые. А тут такое дело, что его не каждому близкому доверить можно…

Паренек сделал еле заметное движение, расправляя затекшую мышцу. Однако и его хватило, чтобы с ветки посыпалась мелкая древесная труха. Мальчишка окаменел.

Однако сталкер не обратил на мусор внимания, лишь стряхнул его с головы рассеянным движением и тоже ушел с поляны.

– Беда! – сказал сам себе паренек. – Сейчас отец Пимен придет на хутор, спросит у мамки –

а где твой Мика? Все начнут звать, потом в поиски ударятся… короче, пропал я! Надо скорее домой!

Он сел на ветку, расправляя затекшие мускулы, а потом спрыгнул.

Обычный человек при падении с такой высоты непременно что-нибудь бы себе сломал. Но спуск паренька не выглядел падением. Он медленно плыл в воздухе, словно на парашюте.

Коснувшись земли, Мика (а кто ж еще?) наклонился, подбирая самодельное копье. Случайно поднял взгляд – из кустов на него смотрели маленькие, налитые кровью кабаньи глазки… Зверь рванул сразу, как только понял, что его заметили. Времени прыгнуть или развернуться не было, Мика просто побежал спиной вперед, в безнадежном отчаянии выставив перед собой острие копья.

Он не споткнулся ни разу до тех пор, пока не ударился спиной о ствол сосны. А спереди уже летел набравший скорость кабан… огромное тело с маху ударило паренька, он задохнулся от боли и потерял сознание…

* * *

Дышать было больно и тяжело. Мика попытался открыть глаза – с первого раза не получилось. Со второго открылся только левый.

Паренек лежал, придавленный странно неподвижной тушей кабана. Страх придал сил – он быстро выполз из-под зверя, огляделся, приводя в норму дыхание.

Кабана подвели собственная мощь и инерция. Случайно упертое в сосну копье попало острием в раскрытую пасть и прокололо чудовище почти насквозь. Выходит, Мика победил? Но радоваться этому было некогда. Сколько он пролежал без сознания? Как далеко ушел отец Пимен?

Мика быстро осмотрел себя – вроде ничего не сломано, не порвано. Сделал несколько шагов – да вообще везунчик! И бросился по следам ушедшего сталкера.

Он нагнал его через полчаса непрерывного бега. В этом лесу редко встречались аномалии, да и зверье водилось большей частью только на опушках – радиация…

Мика знал наиболее безопасные маршруты. Некоторые из них знал и отец Пимен. Сейчас он старательно вспоминал, как прошел через кольцо смерти в прошлый раз.

Паренек не стал окликать сталкера. Он свернул на привычную тропку, быстро пересек опасную зону, наскоро замыл в озерке пятна крови – хорошо, что не своей, кабаньей, и уже через несколько минут, как ни в чем не бывало, встретил отца Пимена у крыльца.

Глава 2

Хутор под защитой смерти

– Ты сам-то как считаешь? Пора становиться взрослым или еще погодишь маленько?

Они сидели на большом шершавом камне у самой воды. Яркое весеннее солнце нагрело серые бока валуна, сидеть было приятно, думать не хотелось. Маленькое озерцо – капля чистой воды в море хвойного леса – лениво шевелилось внизу, едва не касаясь подошв.

На том берегу под прикрытием могучих вековых сосен темнели творения рук человеческих – несколько бревенчатых домиков. Раньше тут, скорее всего, был охотничий кордон, егеря отдыхали, лесничие…