Дантэ. Сказка об очень странном пингвиненке
Шрифт:
– Аааа… ты кто такой?!
Дантэ так опешил, что даже на мгновение засветился нежным медовым светом.
– Ой! – удивилось чудище, которое, как вы догадались, оказалось белым медведем. – Прямо как фонарь у меня в зоопарке.
Медведь потянулся огромными когтистыми лапами к Дантэ и ловко сгрёб его в охапку:
– Мой огонёк, – просюсюкал хищник добрым голосом. Его тёплое, но смрадное дыхание стало последним, что запомнил в этот день потерявший сознание Дантэ.
На следующей день пингвинёнок проснулся от страшного, но полного боли рыка.
Дантэ набрался смелости и проговорил:
– Тебе больно?
– Да, – чуть не плача, сказало чудовище. – Опять болит.
Пингвиненок подумал и произнёс:
– А давай я посмотрю, что там у тебя.
Медведь с удивлением взглянул на птицу и сказал:
– Посмотри, если не боишься.
Он лёг и разинул рот до ушей. Дантэ, собравшись с духом, зашагал на негнущихся ножках в пасть к зверю. Среди огромных зубов он нашёл кость морского котика, железный гвоздь, клешню краба, степлер, смятую алюминиевую банку и шнурки. Шнурки как раз и помогли прочистить зубы, как следует.
Один из зубов был совсем гнилой, и Дантэ решил его удалить. Он быстро сделал петли на шнурке. Одной обхватил сталагмит, что рос из пола пещеры, а другую петлю одел на зуб. Схватив медведя за усы, он резко дернул его в сторону. Зуб, привязанный к шнурку, выскочил! Медведь в ярости заревел и встал на дыбы! Он хотел было разорвать маленького дантиста на мелкие клочки, но… его боль исчезла. Он улыбнулся, расхохотался, схватил Дантэ и взревел от счастья:
– Огонёк, дай я тебя расцелую!
С этого дня жизнь у пингвиненка заладилась. Медведь стал для него и папой, и мамой, хотя, конечно, Дантэ очень скучал по ним. Их не могли заменить ни вкусные анчоусы, ни сладкие осьминоги, что в обилии ловили запуганные медведем морские котики. Даже игры с медведем его особо не радовали, хотя косолапый развлекал своего нового друга изо всех медвежьих сил.
И, порой, действительно было очень весело. Особенно кататься с ледяных горок на белом загривке. Как-то раз с одной из таких горок он и увидел маму, что горько плакала, уткнувшись в манишку папы. Дантэ уже дернулся к ним, но мудрый медведь остановил его:
– Подожди, огонёк! Видишь, как много рядом твоих вредных родственничков. Опять кинут тебя куда-нибудь. Подрасти немного, подожди, когда твой серый пушок заменится взрослым пером. Тогда тебя не узнают.
– Боюсь, что меня действительно не узнают, – грустно сказал он. Пингвиненок понял, что родителям может влететь от Великого Магистра, и с уверенностью добавил: – Придёт день – и я вернусь.
– Вернёшься, огонёк! Обязательно вернёшься! – медведь плюхнулся на свой пухлый зад перевести дух и ойкнул от неожиданности. Из снега торчал полосатый винт вертолёта.
– Что это? – удивился Дантэ.
– А! Так это часть той штуки, что меня сюда притащила.
– Тебя?! Такого здоровяка!? Что же это за зверь такой?
– Это не зверь, а машина летающая! Вертолёт называется. Но это история длинная, пойдём в пещеру. Запасешься
Для наглядности медведь из глубины пещеры притащил что-то округлое, потом ещё и ещё. Взял это в лапы и стал весело жонглировать:
– Люблю тренироваться! Навыки терять нельзя! И тебе интереснее слушать будет!
Родился я в Нью-йоркском зоопарке. Каждый день там была куча людей – это такие полумедведи-полупингвины. Ходят тоже на двух ногах, важные такие. Но они побольше, чем вы, и без перьев, а волосы только на голове, да и то не у всех. И все у них есть: и еда всякая, и машины, и светящиеся штуки.
Как-то ночью, когда я плескался в бассейне, прилетела страшная штуковина. Поймала меня в сеть и взмыла к небесам. А кругом людские норы в высоких каменных горах!
Штуковина поднималась все выше и выше, а мне становилось все страшнее и холоднее. Чуть не умер от всего этого. Потом мы несколько раз садились, мне давали поесть какую-то гадость, а в свою тарахтелку заливали вонючую жижу. Успокаивали, говорили, что они эко-активисты и везут меня домой. Я им ревел, что я северный медведь, а они тащили меня к югу. И вот здесь они меня выпустили, как я ни упирался. Только взлетели, как подул такой страшный ветер, что штуковина зацепилась своей малой вертушкой за скалу и потом рухнула на станцию полярников. Там так шандарахнуло, что я чуть не оглох.
С тех пор прошло много месяцев, а я все тренируюсь: вдруг кто-то заберёт меня обратно в зоопарк, или хотя бы на север, где есть другие медведи. Сами- то они ребята были хорошие, вкусные, но в школу ходили мало. С тех пор они со мной – Юхан, Эрик и Герда.
Дантэ наконец понял, чем жонглирует медведь. Ему стало немного жаль этих медведо-пингвинов, но помочь им он уже не мог.
Утро следующего дня выдалось очень туманным. Медведь куда-то уплыл по своим медвежьим делам, а пингвиненок решил в одиночку прогуляться по берегу.
– Как удивительно, – глядя на холодный океан, размышлял Дантэ. – Волны гасят ветер, волны грызут сушу, и волны дают нам жизнь. Но чтобы поддерживать свою жизнь, нужно забрать ее у других в этих волнах…
Его грустные размышления вдруг нарушил снежок, прилетевший из тумана и слегка стукнувший в крыло.
Дантэ повернул в ту сторону клюв и с удивлением заметил странный белый силуэт из трёх разновеликих шаров. Силуэт медленно помахал ему из тумана.
– Огонёк, пошли обедать! – услышал он рык медведя из пещеры и повернул свой клюв туда.
Потом вспомнил про силуэт, но в тумане уже никого не было.
– Как странно! Наверное, одно чудище испугалось другого, – озадаченно подумал он и потопал в пещеру.
Не успел он пройти и нескольких шагов, как огромные сосульки, нависавшие над входом в пещеру, вдруг со страшным грохотом обрушились, и к нему подлетели трое пингвинов!
– Побежали! – кричал один, с красным круглым пятном на животе.
– Полетели! – клокотал второй, с фиолетовым.
– Поскользили! – верещал третий, с зелёным.