Дао Дэ Цзин (перевод Малявина В.В.)
Шрифт:
2. Во 2-й строке употреблен знак пинь, что значит буквально «самка». Лао-цзы явно говорит здесь о женском начале в самом широком смысле – как силе рождения и жизненного роста. Гао Хэн толкует этот термин как «Мать всех вещей». Я следую И. С. Лисевичу, который переводит китайское понятие словом «родительница». Хэшан-гун отождествляет «сокровенное» с Небом и носом, а «самку» – с Землей и ртом, и его интерпретация положила начало истолкованию этой главы как методики медитации. Эту версию среди западных переводчиков особенно энергично поддержал А. Уэйли. Ван Би толкует данный образ как «предельную вещь», которая «пребывает внизу и хранит покой», «не может иметь имя» и в конце концов «составляет одно с Великим Пределом». Разъяснение Чжу Си: «Женственность – это то, что все в себя вмещает и может порождать. Это принцип сокровенной утонченности, означающий животворение живого». Несомненно, образ «Сокровенной
3. В 5-й строке словосочетание мянь-мяньэтимологически восходит к образу легкой, мягкой, эластичной шелковой пряжи. Толкование Чэн Сюаньина гласит: « Мянь-мянь –это образ очень тонкого и вечно тянущегося». Вторая часть фразы буквально гласит: «как будто существует». Комментатор танской эпохи Ли Янь поясняет: «Небесный корень, будучи вверху, не находится вверху, будучи внизу, не находится внизу, будучи в середине, не находится в середине, а порождает Единое дыхание подлинности». Предлагаемый перевод подчеркивает связь образов данной строки с ключевой для китайской традиции метафорой «вечно вьющейся нити», выражающей идею вечнопреемственности жизни. Хэшан-гун толкует две последние строки как наставление касательно дыхания в медитации: дышать нужно тихо и плавно, без усилий, и тогда жизненная сила организма будет возрастать. У Ван Би, как обычно, более отвлеченное толкование: «Вскармливает все вещи, а не утруждает себя». Некоторые современные толкователи (Гао Хэн, Чжан Сунжу) приписывают этому слову значение «иссякать», «исчерпывать себя».
4. Последнюю строку многие переводчики толкуют иначе: «Пользуясь им, не нужно прилагать усилий». Впрочем, «неисчерпаемая польза» в известной мере предполагает и отсутствие усилий. И. С. Лисевич связывает эту фразу с фигурирующим выше образом «корня», домысливая отсутствующую в оригинале, но вполне адекватную мировоззрению Лао-цзы метафору корневища: «Тонкие-претонкие, словно едва лишь существуют. А до конца не размотать».
5. Весь пассаж, кроме последней строки, имеет рифму, причем рифмуются между собой строки 1 и 2, а также 3 – 5.
Быть может, глубочайшая интуиция жизни скрывается в ощущении, что наше тело вмещает в себя всю полнотутворческих потенций бытия и что поэтому человек призван не познавать жизнь, тем более не стеснять ее, а беречь ее божественную цельность. Жизнью нельзя овладеть, жизнь можно только… освободить. Хэшан-гун называет темой этой главы, одной из самых загадочных во всей книге, «Приведение образа к завершению».
«Дух долины» есть, несомненно, метафора, одна из многих в «Дао дэ цзине», пустотной цельности –духовного источника жизни. Даосские же комментаторы усматривали здесь некое зашифрованное сообщение о секретах личного совершенствования. Характерно в своем роде разъяснение, которое дает Хэшан-гун: «“Долина” означает “питать”. Тот, кто умеет питать свои духовные силы, никогда не умрет. “Дух” означает духовные силы внутренних органов. “Сокровенная” означает Небо в человеке: это соответствует носу. “Родительница” означает Землю в человеке: это соответствует рту. Небо питает человека посредством пяти видов энергии, которые входят через нос и достигают сердца. Эти пять видов энергии порождают дух и семя, зрение и слух и внутренние органы. Земля питает человека посредством пяти вкусов, которые входят через рот и достигают живота. Они порождают облик и скелет, кости и плоть, кровь и лимфу, а также чувства! Вдохи и выдохи, осуществляемые через нос и рот, должны быть плавными и не должны прерываться».
Комментарий Люй Хуэйцина (XI в.): «Долина имеет форму; когда благодаря пустоте обретаешь единое, можно достичь наполненности. Дух не имеет формы; когда благодаря покою обретаешь единое, можно достичь духовности. Когда могут держаться срединности и обрести единое, тело, имеющее форму, сможет стать пустым, как долина. Сознание, не имеющее формы, может стать пустотным и одухотворенным. Тогда имеющее форму и не имеющее формы сливаются воедино и существуют вечно. У древних тело сливалось с сознанием, а сознание сливалось с энергией ( ци), энергия сливалась с духом, а дух сливался с вечноотсутствующим».
Комментарий Дэцина: «Ворота – это место, откуда выходят и куда входят. Все вещи исходят из Пути и входят в него, поэтому он назван “корнем Неба и Земли”. “Вьется и уходит вдаль” означает, что никогда не прерывается, а Путь по своей сущности достигает
VII
1. Начальная фраза главы в известной мере соотносится с формулой китайской традиции, согласно которой «Небо укрывает, а Земля поддерживает все вещи».
2. Во 2-й строке в древнейших списках «Дао дэ цзина», включая мавандуйские тексты, между словами «вечны» и «неизбывны» стоит соединительный союз це –«да», «к тому же». В списках Хэшан-гуна и Ван Би сказано: «вечно живут».
3. В мавандуйском списке В между строками 5 и 6 имеется фраза: «не думает о себе – и оказывается впереди». Мы имеем дело, очевидно, с ошибкой переписчика.
4. В списке Хэшан-гуна две последние строки записаны в несколько упрощенном виде: «Не имеет ничего своего – и потому может обрести все свое». В списке Ван Би и некоторых других древних памятниках предпоследняя строка имеет форму вопроса: «Не оттого ли у него нет ничего своего (личного)?» Чэнь Гуин излагает концовку главы таким образом: «Поистине, не оттого ли, что он не держится за личное, он тем не менее может придти к завершению себя?» В последней строке говорится буквально о «претворении», «приведении к завершению» ( чэн) своих личных свойств. В некоторых даосских текстах последняя фраза главы гласит: «приводит к завершению свой труп». В таком виде она трактовалась как указание Лао-цзы на конечную цель даосского совершенствования – так называемое «освобождение от трупа» и обретение бессмертия в новом, бестелесном теле. И. С. Лисевич заостряет парадоксальную форму заключительного суждения: «Не бескорыстием ли своим блюдет он свою корысть?»
5. По мнению некоторых толкователей, в этой главе рифмуются строки 5 и 7, поскольку в древности знак сянь(впереди) читался сии, таким образом, был созвучен знаку «свой» ( сы).
Высшая – и самая надежная – мудрость Лао-цзы в том, чтобы уподобить себя Небу и Земле, то есть предельной цельности и беспристрастности «мира в целом». Эта предельная цельность есть не просто космос или «мироздание», но – Великая Пустота, «постоянное не-наличие», бесконечное само-различение, вездесущая щель бытия, в которой осуществляется круговорот бытийственности сущего, уход сущего от себя к себе и которая поэтому вмещает в себя всю бездну времен. Здесь обрести себя – значит потерять себя, жить вечно – значит вечно отсутствовать. В даосском идеале самоуподобления мудрого «Небу и Земле» нет никакого расслабляющего благодушия, в нем содержится властное требование превзойти себя – и сполна себя осуществить! Мудрый правит миром потому, что бескорыстно служит ему. В круговороте Пути, в вечном не-возвращении Хаоса все существует «совместно», не образуя формального единства. Человек и Небо велики и живут наравне друг с другом не сами по себе, а в собственном пределе: подлинное бытие есть там, где… его нет. Такова мудрость, как выражается Хэшан-гун, «самосокрытия света» (аналогичный образ встречается в главе II «Чжуан-цзы»).
Ван Би комментирует: «Кто живет для себя, тот всем враг, а к тому, кто не живет для себя, придут другие. Тот, кто не имеет ничего своего, ничего не делает для себя, а потому оказывается впереди и себя сохраняет».
В даосской традиции со времен Хэшан-гуна тема этой главы определяется как «сокрытие света». Хуан Чжэньжэнь разъясняет ее смысл в следующих словах: «Премудрый человек руководствуется Небом и сообразуется с Землей, не гонится за выгодой, а превыше всего ставит Великий Путь, очищает поле сердца, пестует семена жизни, открыт всему миру и претворяет Великую Общность, возвращается к подлинности первозданного Хаоса. У того, кто постигнет тайну чистого покоя, подлинный облик будет крепок, как горы и реки. Но разве можно взрастить подлинность внутри себя, не отрешившись от всех внешних соблазнов?».