Дао настоящего менеджера
Шрифт:
Соин-младший важно кивнул и через несколько секунд уже умчался вдаль, видимо представляя себя героем как минимум четвёртого «Форсажа».
Завершив свои дела, я вернулся цоколь. Работа у ребят кипела вовсю, мешать я им не собирался, поэтому, взяв наизготовку ключи, выданные мне Димой, я отправился на поиски комнаты с диваном.
Комната оказалась довольно уютной, а диван вообще был выше всяких похвал — мягкий и с кучей подушек. «Здесь Полусексов становится Суперсексовым», — сказал я и упал, в чём был, лицом прямо в подушки. Естественно, тут
— Алё, — слабым голосом сказал я, — дотащив телефон до уха и даже не посмотрев, кто до меня домогается: не было сил.
— Шеф, алло, — услышал я заговорщицкий голос, — вы меня слышите шеф?
— Юрик, — я узнал одного из своих «ястребов», — я тебя слышу. Говори, быстрее, что надо: шефу плохо.
— Вы нам с Андреем, говорили, следить за чёрным кадиллаком, если появится, — заторопился Курочкин, — так вот, он появился.
— И кто там за рулём, старый, молодой? — на самом деле, в эту секунду мне было уже почти всё равно, диван властно засасывал меня в свои мягкие глубины.
— Их там двое, шеф! — доложил Юрик, — и молодой и старый.
— Как интересно. И каким же образом они умещаются за рулём? — сонно пробормотал я: и мне пригрезился кадиллак похожий на велосипедный тандем.
Но Юрика непросто было сбить с толку.
— Он, его Васей зовёт, а тот его папой, — продолжал докладывать он, — у них, короче, тоже груз пришёл на растаможку, слышите шеф. У них тоже фирма! Я подслушал!
Разгадка двойственности упыря неожиданно разрешилась, но это теперь известие оставило меня почти равнодушным. Ну, подумаешь — оказался папа с сыном: мог бы и раньше догадаться по их похожим рожам. А то, Карлос Кастанеда, нагваль Хулиан…. Хули, ты тут мне, понимаешь….
— Юрик, продолжай следить за обстановкой, — слабым голосом из последних сил, отдал я директиву, — вечером я тебе обя… обязательно перезвоню. Давай, — я нажал отбой и мгновенно провалился в сон.
Спал я долго и видел разные сновидения: в одном из них ко мне приехал Баев на белых помятых и поцарапанных жигулях.
— Ты что, совсем оборзел? — с безмерным удивлением, глядя на меня, спрашивал он, — где мой кадиллак? Где моя Айова? Ты на какую рухлядь меня, самого Баева, посадил?
С этими словами он подступал ко мне всё ближе и ближе.
— Да, ты знаешь, что я с тобой сейчас за это сделаю? — пригрозил он, и став передо мной на колени, начал расстёгивать мне молнию на джинсах, — сейчас ты увидишь, что я сделаю!
— Эй, а ну пошёл прочь от меня, гомосек проклятый! — я отчаянно схватился за свои штаны, но Баев, превратившийся вдруг в Вовку Анонима, был очень изворотлив.
— Ну, не дёргайся дурачок, чего же ты, — вдруг ласково заговорил Вовка почему-то женским голосом, — я ведь осторожно.
«Эх, и погиб козак! Пропал для всего козацкого рыцарства!», — горько подумал я, рванулся из последних сил и проснулся.
Надо мной в полутьме комнаты, касаясь волосами моего лица и руками кое-чего пониже, склонилась Наташка
— Наталья, — спросил я, тем не менее, как можно более строго, — как там работа, идёт? Успеваете?
— Так, вечер уже, Алексей Владимирович, — хихикнула Метелицина, продолжая щекотать меня своими волосами, — всё уже сделали. Ой, ну и надышались ребята растворителем заодно, вентиляция здесь никакая. А я к вам зашла, проведать, а вы тут спите, — и с этими словами она всё-таки расстегнула мне молнию на джинсах.
— Опять на рабочем месте, — упрекнул я её и тоже расстегнул ей лифчик под кофточкой: как мои руки так быстро у неё там оказались я и сам не понял.
— А в других местах мы с вами и не встречаемся, — жарко задышала Наташка, — а с прошлого раза ты, Лёшенька, ко мне так и не зашёл.
— Так, если меня муж твой сторожит на всех подходах, — возразил я, начиная стаскивать с неё тесную кофточку, — к тебе каждый раз как на войну.
— Да, он в рейсе опять. Ой!
— Что такое?
И в комнате вдруг стало гораздо светлей.
— АГА! — сказал кто-то неподалёку страшным загробным голосом, не предвещающим нам ничего хорошего, — АГА!!!
В трёх шагах от нас, в открытом дверном проёме стоял находящийся сейчас в рейсе Наташкин муж и испепелял нас обоих пылающим взглядом. Нет, так-то сам Метелицын, особого впечатления обычно не производит: небольшого росточка, лопоухий с острым личиком серого цвета — этакий типичный гопник недомерок. Но когда вы держите в своих руках груди его жены, а он в своих руках держит пожарный топор, всё как-то становится по-другому. Я даже на секунду, малодушно зажмурился: вдруг это просто новый сон на майоровском диване. Но злобный Метелицын с побагровевшими от ярости растопыренными ушами, походивший сейчас на взбесившегося чебурашку, никуда не исчез.
— Попалась проститутка? — зловеще продолжил чебурашка, — думала, я тебя не выслежу? На иномарках, падла, катаешься? — и он потряс над головой топором.
«Нет, всё-таки не сон», — подумал я, и Наташкины груди выскочили из моих рук. Но с другой стороны, претензии пока вроде высказывались только Метелицыной. Может, меня не будут вмешивать во внутрисемейные разборки? И я поправил на Наташке кофточку.
— Хана вам обоим, — Метелицын таки включил меня в список будущих жертв, — сейчас порублю в щепки вместе с диваном.
— Дима, успокойся! — взвизгнула Наташка, — я тебе всё объясню!
В ответ на это Дима сделал один шаг вперёд.
— Я на работе здесь! Человеку плохо на диване стало! — продолжала взвывать Наташка к логике чебурашки, — я ему оказывала первую помощь.
— Мне действительно было плохо, — пояснил я, но у этого придурка логическое мышление, видимо, отсутствовало напрочь.
— Тебе сейчас по настоящему плохо будет, — посулил он мне и многообещающе провёл пальцем по щербатому лезвию, — даже «скорая» не поможет.