Дао воина
Шрифт:
– Откуда такие смелые выводы? Ты видел, как несли носилки?
– Боевики топтались… Менялись местами… Одни носильщики устали, другие их сменили…
– Они могли нести кого-то из своих раненых.
– Могли… Но надежда меня не покидает…
– Искать следы… Всем – искать…
– Есть… Окурок… И в двух местах след… Один человек шел… Часто останавливался, оглядывался… Окурок совсем свежий, пахнет… Мы у них «на хвосте»…
– Всем «драконам»… Быть осторожными втройне! Вот-вот будет засада… – почуял Клишин опасность.
И не успел подполковник закончить, как слова его нашли подтверждение. Автоматные очереди зазвучали из разных мест, хлестко, звучно, как удары длинной плеткой с несколькими хвостами, и заставили спецназовцев
Группа развернулась веером, начала передвигаться в широком поиске, вне пределов прямой видимости не только для противника, но и друг для друга. А видимость в таком густом лесу предельно ограничена. Пойдешь в обхват – неизвестно из-за какого куста тебя встретит очередь. Пойдешь в лобовую атаку – можешь в спешке просто мимо пробежать и очередь получить в спину. Но подобное положение для спецназовцев невыгодно только тогда, когда бой пойдет «на вытеснение», при численном превосходстве противника. Клишин же правильно прочувствовал момент. Неизвестно почему, но противник спешит оторваться от них, словно преимущество в живой силе не у бандитов, а именно у федералов. И раньше у противника была возможность атаковать. Но он этой возможностью воспользоваться не пожелал. Не пожелает и сейчас, когда момент обоюдоопасен, – это ясно. Как ясно и то, что бандиты выставят лишь слабый заслон, чтобы задержать «драконов» на месте, заставить их увязнуть в перестрелке и дать этим возможность основной группе увеличить дистанцию и уйти куда-нибудь в сторону для выполнения более важной задачи. А в таком бою, когда все решает быстрота реакции, умение соображать правильно и на восемьдесят процентов действовать «автоматом», короче говоря, где многое решает индивидуальная подготовка и наличие связи внутри группы. В этом случае спецназовцы хозяева положения. Они сами могут сработать «на вытеснение», что Клишин сразу же понял.
– Я «Друг»… Всем «драконам»… На очереди не отвечать… Выдавливаем их… Настойчиво и без остановки… Стрелять только в цель… Вперед!
Не залечь сейчас, когда пытаются задержать, – это против логики… Бандиты ждут, что спецназовцы залягут, надеются, что их боевиков точки обстрела, скрытые кустами, не обнаружатся сразу. А при сближении на минимальную дистанцию спецназовцы будут в проигрыше.
– Я «Робин»… Нашел своего… И следующего вижу… Готово… Оформил…
Обычно на дистанции ближнего боя простая снайперская винтовка оказывается менее эффективной, чем автомат. Но «винторез» снабжен ночным прицелом. Ночной прицел, как известно, работает в инфракрасном режиме, то есть различает биологические объекты, излучающие тепло. Деревья и кусты в лесу – тоже своего рода биологические объекты, но они не могут излучать такое тепло, как человеческое тело, а ночной прицел «винтореза» на малой дистанции обладает способностью пусть и не совсем четко, но выискивать цель, даже прикрытую листвой. Чем старший лейтенант мастерски пользуется. Наушники «подснежников» доносят до «драконов» глухие щелчки винтовки.
– Я «Анчар»… Обошел одного… Возвращаться – плохая примета, но придется вернуться…
Короткая очередь через пять секунд – капитан Анчаров все-таки вернулся.
– Я – «Друг»… Сколько их всего, кто скажет?
– Не больше десятка было, – за всех ответил капитан Трошин.
– Я «Бандит»… Уже меньше… Мы тоже троих сняли… – врезался в разговор группы новый голос. – «Друг», принимай подмогу… Нас не подстрелите, мы зашли им в тыл…
– «Бандит», ты откуда? – подполковник Клишин от неожиданности даже остановился.
– Я – «Рапсодия», – за Сохно ответил
Звонок на «мобильник» застал генерала Астахова возле «уазика» военного зеленого цвета, но с гражданскими, как и положено транспортной службе ФСБ, номерами, подкатившего прямо на взлетную полосу. Владимир Васильевич как раз только что включил свою телефонную трубку после полета. Летели они ввиду срочности на обыкновенном «транспортнике», и пилот категоричным образом потребовал от генерала и сопровождающего его капитана Рославлева выключить мобильные телефоны – трубки сотовой связи, в случае звонка, создают помехи старым и слабым навигационным приборам самолета. Да и слышимость в дребезжащем «транспорте» будет никакая, поэтому смысла разговаривать по телефону практически нет. Астахов хорошо знал, что риск полета на таком самолете равнозначен участию в боевой операции, и потому сам выполнил требование пилота без возражений и кивком капитану приказал сделать то же самое.
И сразу после приземления – звонок.
– Мочилов… Значит, есть новости… – удовлетворенно сказал генерал, глядя на определившийся номер, и приложил трубку к уху. – Слушаю вас, Юрий Петрович…
– Еле дозвонился, товарищ генерал… – в голосе полковника прозвучали то ли укоризненные, то ли усталые нотки, разобрать оказалось трудно.
– Мы были в полете. Только что приземлились. Еще не успели из Ханкалы выехать. Что у вас срочного?
– Владимир Васильевич, большая просьба… Мы не можем допустить к этому делу сотрудников республиканского управления ФСБ. Данные не для них, да и, в случае чего, дел могут наворочать… И хотели бы, чтобы в мероприятии приняли участие только вы, если уж, как нам сказали, присутствие вашей стороны, я имею в виду ФСБ, обязательно…
– В каком мероприятии? – не понял Астахов. – Я не в курсе последних событий…
– Извините, я еще не объяснил… Я недавно вернулся от Басаргина. Александр Игоревич получил сообщение из штаб-квартиры… Мы с ним провели маленький анализ… У Басаргина есть подозрения, что снимки, опубликованные в Интернете, дело рук офицера СПС отряда «Боевой дракон» лейтенанта Проклова. У меня таких подозрений нет, тем не менее я сам настаиваю на проверке, чтобы и у других подозрений не возникло. Необходимо провести анализ спецтехники, которая в запечатанном виде хранится под арестом в местном управлении ФСБ. Нашим специалистам, из тех, что сейчас находятся в Грозном, оформлен допуск. На вас сейчас оформляется… Если возникнет необходимость в соблюдении формальностей, мы вышлем его шифрованным электронным письмом…
– Насколько подозрения обоснованы?
– Надеюсь, что не обоснованы вовсе… Но отрицательный результат – тоже результат… Он будет служить подтверждением нашей с вами версии…
– Юрий Петрович, мне необходимо знать подробности.
– Шифротелеграмма на ваше имя уже лежит, думаю, у дежурного по республиканскому управлению. Как доедете, сразу прочитаете…
– Договорились. Я буду держать вас в курсе дела.
Генерал убрал трубку и посмотрел на Рославлева.
– Что-то интересное?
– С вылетом на место придется подождать… Да и что нового мы узнаем на месте… Все материалы и без того, думаю, вот-вот привезут. Следственная бригада торчит там уже почти сутки…
Дорога от Ханкалы до Грозного недостаточно долгая, чтобы за время пути узнать еще какие-то новости. Звонков больше не было. Однако новости ждали генерала в лице дежурного по республиканскому управлению ФСБ. Вместо одной шифротелеграммы от полковника Мочилова генерала дожидалась еще одна – от Басаргина, который, не имея с Астаховым прямой шифрованной связи и не сумев дозвониться до него во время полета, переслал сообщение через головное управление «Альфы».