Дар-2: Северный пик
Шрифт:
— Отдыхать.
Пропустив ее внутрь их с Кросстиссом комнаты, он осмотрелся и сказал:
— Мне не обязательно сидеть с тобой постоянно теперь, когда ты носишь мою подвеску.
Она удивленно на него глянула.
— Если только ты, конечно, не будешь за мной бежать и умолять не бросать тебя, — усмехнулся он.
— Не дождешься, — фыркнула она.
— Я и не сомневался, — вдруг с ноткой какого-то горького разочарования проговорил он, — И еще…
Дракон посмотрел ей в глаза.
— Не снимай мою подвеску до появления Кросстисса.
Она поспешно кивнула.
Но когда Ааргард ушел, на нее вдруг навалилась звенящая пустота каменных
Едва закрыв за собой двери, разделившие его и Шессариэль, Ааргард замер на некоторое время, восстанавливая дыхание. Это становилось все сложнее — быть рядом с ней… Жажда жгла в груди расплавленным огнем, ее взгляд врезался каждый раз, казалось, под кожу и выжигал там все. Он жутко боялся, что сорвется… Как тогда. Дракон в последний раз медленно вдохнул и направился вперед. Все равно куда, лишь бы подальше. А лучше всего было пойти поразмять крылья, и голову заодно проветрить.
Он шел, погруженный в свои мысли коридорами и переходами, не особо вдумываясь, куда нужно идти. В любом случае набредет на какой-нибудь балкон. А там — в спасительную бездну, и долго-долго падать, до самой земли…
Вдруг за очередным поворотом в его грудь врезалось что-то белое, стремительно выскочившее из-за угла. Отшатнувшись, он опустил взгляд. Перед ним стояла Кирана. Волосы девушки растрепались, щеки блестели от влаги… Она поспешила протереть их тыльной стороной ладони и смешно шмыгнула носом. Ааргард едва не оскалился по привычке в надменной улыбке, но вовремя спохватился. Слишком серьезно она на него смотрела. Выражение ее лица еле уловимо менялось. Удивление таяло, в глазах проявлялся интерес, губы слегка приоткрылись, как будто она собиралась его о чем-то попросить, но не решалась.
Ааргард усмехнулся про себя: кажется, светловолосые девчонки были его персональным проклятьем, которым небо щедро его осыпало! И теперь он вдруг молча подался вперед и протянул ей руку. Кирана едва заметно смутилась, но приняла ее. Он сжал нежную маленькую ладонь. «Совсем как у Шесс», — мелькнуло в его голове. Только что делать дальше, в голову не приходило.
Кирана решила все за него. Она потянула его вслед за собой, и они бесшумно заспешили по коридорам, забирая в противоположную сторону. Следуя за ней, он чувствовал еле уловимый аромат цветов, что первыми проклевываются из-под снега на южных склонах. Его руку то и дело щекотали развивающиеся белоснежные пряди.
За очередным поворотом его ноги вдруг утонули в пышном ковре. Кирана настороженно прислушивалась, но продолжала тащить его следом. В конце концов, они оказались у окна, задернутого нежно-сиреневой шторкой. Слева от окна обнаружилась дверь с вычурным резным орнаментом.
Кирана не останавливаясь толкнула ее и завела Ааргарда внутрь. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — она привела его к себе. Большая круглая комната с белыми стенами, полукруглое большое окно от пола в четверть спальни, задернутое такими же шторами сиреневого цвета из прозрачной невесомой ткани.
Кирана обернулась.
«Ну и что же ты делаешь?» — подумалось Ааргарду. Ее лицо было бледным от страха, большие голубые глаза, напоминающие льдинки, искрились в полумраке и испуганно вглядывались
Ааргард не двигался, ожидая. Он не позволял лицу передать ни одну из эмоций, овладевших им. Если Кирана вдруг увидит усмешку в его глазах, дальше будет все предсказуемо. А обижать девочку отчего-то не хотелось. Она так трогательно трепетала внутри, что казалась не драконом, а мотыльком, случайно родившимся не в то время и не в том месте.
Наконец, не встретив на его лице ничего, что могло бы ее остановить, она шагнула к нему, встав на цыпочки, и прижалась своими губами к его. Ааргард втянул шумно воздух и прикрыл глаза. Не то, чтобы он не ожидал этого… Но все же был удивлен.
Сначала ему захотелось все-таки мягко отстраниться и, извинившись, вернуться к первоначальном плану — проветрить голову и размять крылья. Но тут она положила ему тоненькие холодные ладошки на грудь, продолжая умолять губами ответить ей. Он стиснул зубы на миг… и в следующее мгновение расслабился и ответил. В груди шевельнулся огонь и предсказуемо покатился к низу живота…
Он уже по хозяйски опустил ей руки на талию и притянул к себе, перехватывая инициативу полностью. Подчиняться девушке было не в его природе. Он почувствовал, как она облегченно выдохнула в первое мгновение, но тут же, напряглась еще сильнее, очевидно, так и не решив для себя, чего боялась больше: того, что он уйдет или того, что останется.
Ааргарда это уже не интересовало. Им завладел зверский «голод». Он подхватил ее на руки и преодолел несколько шагов до кровати. Кирана была такой же невесомой, как… Он мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из нее навязчивые сравнения, и пристально всмотрелся в девушку.
Она лежала, тяжело дыша и не спускала с него взглядя. В нем уже не было страха. И это было приятно. Она смотрела на него с восхищением и предвкушением, а еще с каким-то затаенным торжеством. Ну конечно же, папочка наверняка будет в бешенстве. Ааргард не смог сдержать хищную улыбку, и Кирана слегка улыбнулась ему в ответ.
— Плохая девочка… — прошептал он и склонился над ее лицом.
— Ты даже не представляешь насколько, — неожиданно горько произнесла она.
Он коснулся руками ее бледной щеки, спустился подушечками пальцев на шею… Она судорожно сглотнула. И он прильнул к ее губам, жадно и настойчиво. Его язык ворвался в ее рот, устанавливая свои правила и требования. И она подчинялась, полностью признавая его власть. Он с наслаждением запустил свои пальцы в мягкий шелк ее волос и слегка собрал их в руку, не давая ей ни единой возможности отстраняться от его губ. Да она и не пыталась.
Девочка, очевидно, хорошо знала принципы мужчин своего племени. Они были диктаторами и собственниками в постели. А черные драконы вдвойне.
Она вздрогнула, когда он запустил руку в разрез ее платья и провел ей по бедру, не переставая ее целовать. Он слышал стук ее сердца, ловил ее частые выдохи и чувствовал, как теряет связь с реальностью. А это было новым. Он лишь успел отметить это и забыть на время.
Платью не повезло… Тратить время на борьбу со сложными завязками и крючками он не стал. Вернее, уже не мог. Треск дорогой ткани затерялся в ее вскрике, когда он прикусил кожу на ее шее. А в следующий миг он уже освободил ее от бесполезной тряпочки, и теперь жадно любовался ее умопомрачительными изгибами, белизной кожи, которая на фоне его смуглой казалась чистым снегом, совершенными формами вздрагивающей маленькой груди… Теперь пришло время ему нервно сглатывать.