Дар ангела
Шрифт:
— Да ладно, сама разве не дойду? — с деланой беззаботностью ответила Алиса, и подруга с видимым облегчением перевела дух. — Ну давай, хорошего дня!
Накинув плащик, Алиса вышла на улицу. На щеку упала капля — то ли слезы, то ли дождь… Вот и хорошо, что дождь. Пускай он поплачет за нее.
— Скажи, а отчего бывает дождь? — спросила она, проводя пальчиком по стеклу вслед за резво бегущей вниз каплей.
— Дождь бывает не от чего, а для чего, — ответил он, становясь рядом с девочкой и кладя руку на ее плечо. Алиса сразу почувствовала,
— А для чего? — спросила она, улыбаясь и уже предвкушая увлекательную сказку.
— Весь мир устроен очень просто и очень сложно: нет ничего лишнего и неправильного. Ты думаешь, что дождь — это плохо?
— Конечно! В это время мне нельзя гулять, — ответила Алиса, втягиваясь в игру.
— Вот представь себе, что растет в поле маленькая ромашка с желтенькой серединкой и белыми лепестками. Она совсем крохотная, ее даже не видно из-за высокой травы, и ромашка очень хочет вырасти, дотянуться до солнца, на которое, как сказал ей друг ветерок, она очень похожа. Но у нее совсем нет сил, к тому же она страдает от жажды…
Он говорил, а Алиса слушала эти бесконечные истории обо всем на свете, которые не уставал рассказывать ей друг ангел. Никто не умел рассказывать так, что перед глазами сами собой возникали картины.
— Теперь поняла? — спросил ангел, когда история закончилась.
Алиса кивнула. А еще у нее был один-единственный, но самый важный вопрос.
Девочка посмотрела на друга, и тот кивнул, разрешая задать его, хотя Алиса знала, что он уже прочел все в ее сердце.
— Ты не уйдешь? — спросила она с беспокойством. Слова «никогда» еще не существовало в ее мыслях и ее языке, но смутное беспокойство уже начинало трогать сердце своими липкими когтистыми лапками. Алиса уже догадывалась, что хорошее всегда заканчивается, как заканчивается вкусная конфета — стоит только положить на язык, глядишь, а ее уже нет.
Он молчал, девочка чувствовала, как где-то в животе возникает тугой комок.
— Я обязательно вернусь, — тихо сказал он.
А по стеклу, словно невыплаканные слезы, катились капли дождя.
Дэн позвонил, когда Алиса, плача, отстирывала в ванной грязные брызги с плаща — проезжавшая машина украсила его непредусмотренным дизайнером хаотичным узором, разгадать который не смог бы сам Роршах [6] .
— Привет, извини, что говорил вчера так коротко, но мне показалось, ты не в настроении, — заявил Дэн, пока Алиса, сдерживая слезы, старалась не дышать в трубку, чтобы не разразиться рыданиями.
6
6 — Тест Роршаха представляет из себя цветные и черно-белые пятна-кляксы.
— А почему ты не попытался его изменить? — спросила девушка, чувствуя, что слезы наконец-то иссякают.
— Что изменить?
— Настроение.
В трубке обескураженно молчали.
— Ладно, проехали, — махнула рукой Алиса и едва не выронила мобильник
— Алис, ты не сердись, — в голос Дэна постепенно возвращался былой апломб. — Давай не будем выяснять отношения, это удел низких и необразованных людей. Мы с тобой — другие. Я, собственно, звоню, чтобы пригласить тебя прогуляться.
— Разве там не идет дождь? — девушка осторожно присела на краешек ванны, печально глядя на белеющий, точно парус одинокий, среди пены, рукав плаща.
— Ты живешь если не прошлым днем, то прошлым часом! — рассмеялся Дэн. — Дождь уже давным-давно закончился, погода волшебная! В Нескучном саду сейчас красота! Буду ждать тебя через час у «Октябрьской». Успеешь?
Алиса задумалась. Оставаться дома, предаваясь горестным мыслям, действительно не было смысла.
— Хорошо, я приду, — отозвалась она.
Накинув вместо испорченного плаща старую куртку, Алиса стерла с щек потеки туши, несколько раз провела расческой по волосам и вышла на улицу.
Дождь закончился, и небо стало ясным. «Как с утра», — подумала девушка и вздрогнула, вдруг вспомнив об утренних событиях.
Вернувшись домой, она первым делом включила свой ноут, загрузила реферат по культурологии и отыскала нужную страницу. Странная чужая фраза была на месте, и составляющие ее буквы, словно ухмыляясь, глядели на девушку: что, мол, съела?!
«Я схожу с ума», — сообщила сама себе Алиса и отправилась в ванную застирывать плащ.
«Может, извиниться перед Светланкой, — размышляла девушка теперь, шагая к метро. — Объяснить, что страдаю странными приступами лунатизма». Алиса тут же представила себе, как встает посреди ночи — в своей тоненькой бледно-голубой батиствой ночнушке — и, смешно вытянув руки вперед, шагает к столу, включает компьютер, открывает документ и, не приходя в сознание, впечатывает ругательство в адрес преподавателя. Получалось, мягко говоря, абсурдно. «Ну что же, по крайней мере, исключается версия, что кто-то из института ненавидит меня так сильно, что для того, чтобы доставить мне неприятности, не поленился заменить страницу реферата», — подумала она, переходя дорогу у входа в метро.
И тут, уже стоя у стеклянных дверей метрополитена, Алиса поежилась, будто ей в спину ударил порыв ледяного ветра. Она почувствовала на себе чей-то тяжелый холодный взгляд. Девушка резко оглянулась.
По улице шли люди. Двое мальчишек пинали чью-то грязную шапку. Молодой мужчина смеялся, разговаривая по мобильнику. Сморщенная, как высушенный гриб, старушка медленно ковыляла, неся тяжелую сумку. Смеялись, переговариваясь, две симпатичные девушки. По дороге плотными рядами ехали машины.
И никого… Она не видела никого, кто бы смотрел в ее сторону, и тем не менее до сих пор ощущала на себе этот взгляд.
— Девушка, если не будете входить, освободите, пожалуйста, проход, — вежливо обратилась к Алисе молодая мамаша с ребенком.
— Да, конечно, — Алиса вошла и придержала для женщины тяжелую дверь.
«Любопытно, — думала девушка, садясь в вагон, — лунатизм и паранойя — это следствие одной психиатрической болезни или разных?..»
Дэна она увидела сразу. Он стоял у палатки и с аппетитом уплетал мороженое.