Дар Берегини
Шрифт:
– Да что же это она, карга старая говорит–то?! Как же так?! Как же Вольга, сыночек мой, отрада моя и не вернется?! А ты почему, Свава, неразумная всякую кривду разносишь. Почему родного брата в один конец провожаешь? – распаляясь все больше и больше, сказала Светлана. Слезы рекою потекли из глаз женщины. Она их и не пыталась вытирать. Голос ее становился все громче и раздраженнее.
– Мамочка, так ведь Радуница-бабка, она пустого не болтает. Она воеводину дочку от лихорадки излечила, сына гончара от навий спасла, засуху предсказала, коров заплутавших нашла, плотника ребеночку родиться помогла, с Рады Дубыниной подруги сглаз сняла, а скольким воинам нашим
– Она знахарка, вот и лечит! – отрезала Светлана. – Всяк в яви свое дело делает. Кто ее предсказывать-то учил? А ты уши развесила и слушаешь, – почти кричала мать. – Все, что тебе люди чужие скажут, всему веришь. Неужто, ты, дочь моя, всякому встречному поперечному готова на слово поверить. Родного брата готова навсегда спровадить, только оттого что бабка из ума выжившая нагородила.
– Матушка, – робко пыталась вставить словно Свава, – так ведь Радуница – не сумасшедшая, чтобы околесицу нести.
– Так и запомни, – все не унималась Светлана, – коли еще раз бредни такие услышу, ты мне – не дочь. Отправишься к своей Радунице – карге в лес жить.
Сказав это, Светлана выбежала в сад. Потому как сдерживать рыдания более не было сил. Слезы ручьями текли из глаз, голос дрожал. Она смотрела на зеленые листья деревьев и понимала, что их яркая весенняя зелень только подчеркивает ту зиму, которая воцарилась в ее душе. Предсказания старой Радуницы не могли быть случайностью. Это Светлана знала наверняка. Да только сердце не могло и не хотело верить в то, что единственный сынок ее, кровиночка ее навсегда уйдет в чужие края, в дальние дали.
Среди дружинников князя был славный витязь по имени Яромир, сын кузнеца Вавилы. Вместе с младшими братишками и сестренками сидел юноша на пригорке и наигрывал незатейливую мелодию на дудочке. Малыши резвились, разглядывали букашек, выползших по весне из укрытий, девочки плели веночки из полевых трав.
– Яромир, – обратилась к нему одна из девочек после того, как юноша закончил играть. Расскажи нам про нехороших, пожалуйста.
– Расскажи, – весело подхватили остальные малыши, рассаживаясь вокруг. Слушателей набралось больше десятка.
– А что вам рассказать про них? Я про таких и не знаю вовсе. Откуда мне знать–то, – улыбаясь, ответил Яромир, пряча дудочку в карман.
– Нет, знаешь, – настойчиво теребя рукав юноши, – сказал светлоголовый мальчонка, брат Яромира пяти лет от роду.
– Ты лучше всех про них знаешь, – уверенно сказала рыжеволосая девочка с длинной косой, подбираясь поближе к рассказчику.
– Ну, – начал юноша, напуская на себя серьезный вид. Это вообще-то не моя история. Это я от бабки Радуницы узнал. А она все своими глазами видала, и все как было, так и рассказала, – как бы поясняя, что он тут не причем, начал юноша.
– Значит, было так! Позапозапрошлой зимой в самый мороз, маленький сынишка гончара Мала захворал.
– А как его звали, – заранее открывая рот от удивления, – спросил самый маленький из слушателей.
– Да что ты не знаешь что ли, не мешай, – дружно набросились на спросившего, девчонки. Горисвет его звали.
– Ну, так вот, – продолжал рассказчик, – с серьезным видом оглядывая компанию малышни. – Ну, так вот, захворал, значит, Горисвет и никто его не мог вылечить. И травами поили и в бане парили – ничего не помогло. Стал он таять на глазах. Лицо бледнеет, губы синеют, в общем, ужас, что с малышом творится. А особенно по ночам! Как проснется наутро, аж смотреть страшно. А бабка Радуница в ту
Ребятня сидела, затаив дыхание. Рассказчик сделал многозначительную паузу и продолжил.
– Погоревали родители, похоронили сынка. Только беда одна не приходит. После похорон и другой сын захворал. И что странно, с ним один в один все то же самое твориться стало, что и с покойным Горисветом. Стал Мал думу думать, как дитя от верной погибели спасти. А тут как раз бабка Радуница воротилась. Ну, вот, позвал он бабку Радуницу, говорит, помоги, укажи, что не так. Она пришла, поглядела на дитятю, пошептала и говорит: Ты, Мал, ночью не спи, да посмотри, что по ночам в доме твоем творится. Что увидишь, мне и расскажи. Решил гончар ночь недоспать, да посмотреть, отчего сын его в таком виде просыпается. Как бабка велела, так и он сделал. Вот они с женой постелили возле лавки, где сын спал, сделали вид, что заснули, а сами не спят. Глядят, а среди ночи…. Приходят…. – тут Яромир снова сделал многозначительную паузу, и оглядел собрание.
Глаза слушателей наполнились нескрываемым волнением. Мальчишки сжали кулачки, девчонки крепко вцепились в подолы сарафанов. А самый маленький от напряжения даже икнул.
– Я могу вообще-то не рассказывать дальше, – небрежно заметил юноша.
– Нет, нет, пожалуйста, Яромир. Не томи – тут же раздалось со всех сторон.
– Ну, вот, значит, смотрят гончар с женой, а там…. Нехорошие пришли – навьи. Сами страшные, просто ужас, глаза горят, клювы длинные, лапы когтистые курячьи. Опустились они на кровать Малова сынка, сели ему на грудь и стали его жизнь высасывать.
– Это как, – замирающим голосом спросила одна из девочек.
– А вот так, – таинственно полушепотом ответил Яромир. Открыли свои клювы и прямо изо рта малыша стали высасывать его дыхание. А он, тем временем, все бледнее и бледнее становился. Хотел гончар отогнать их, да только руки–то будто сковало – не пошевелиться. Так навьи насытились и улетели. Наутро пришла бабка Радуница. Они ей, – мол, так и так, описали все, что ночью случилось. Бабка выслушала и обереги – кощуны дала солнечные Даждьбожьи от навьев- нехороших. На следующую ночь, гончар уже подготовился к встрече. Как навьи прилетели, он встал и разогнал их, направив солнечный оберег прямо им в морды. Эх, кабы видели бы вы, как стали пищать да вопить, нехорошие, от света да жара Даждьбожьего, то диву бы дались. Как силища оберега их на кусочки – то растащила! На все стороны развеяло, разбросало нехороших. На клочки их разнесло, развеяло по закоулочкам. Так на следующую ночь уж никто из них не залетывал больше. Вот и спас гончар Мал своего другого сына от нехороших. На том и сказу конец, а кто слушал молодец, – бодрым голосом произнес Яромир, вставая с земли. А теперь по домам, уже вас заждались, небось. Бегите!!!
Дети, впечатленные рассказом, и не подумали расходиться. А Яромир, встал, отряхнув одежду, направился туда, где находились его сверстники, а точнее, молодые девицы, по случаю наступления весны, водившие хороводы.
Статный и привлекательный юноша еще не нашел себе невесты, и потому рубахи ему вышивала матушка. Однако многие девушки готовы были войти в его дом в качестве жены. Потому решил Яромир, что если суждено ему живым и здоровым вернуться домой из похода, то непременно свадьбу сыграет. Но так ему никто еще и не приглянулся. Пока смотрел он на хоровод, который водили девицы, кто-то его окликнул.