Дар Богов. Игры эгоистов
Шрифт:
Лициния крепко обняла меня и радостно сообщила:
– А мы тут уже заждались вас. Почему вы раньше к нам не заходили?p– Ты, наверное, знаешь, что герцогиня ещё не приступила к своим прямым обязанностям. Пока мы разделяем их поровну с Мартином. Хотелось бы, чтобы Аврелия смогла поскорее занять своё законное место. Вот мы и бросили все силы на её подготовку, – ответила за меня Себастия, и добавила, повернувшись к Плакусу.– Можете закрывать портал. Все уже здесь.
– А где Леура? – встрепенулся Мартин.
– Маркиза не очень хорошо себя чувствует и попросила остаться дома, – а затем,
Мартин словно почувствовал зубную боль, скривив лицо в недовольной гримасе.
– Прошу, присаживайтесь, – указывая на стол, сказала Кайна Корио, – Надеюсь, вы хорошо проведёте время, а мы с Венерой пока посплетничаем за чашечкой чая.
Кайна подмигнула и взяла маркизу под локоть, посадив рядом с собой. Предлагать дважды не потребовалось и все быстро расселись по местам, попутно обсуждая последние новости. Герцог взмахнул рукой и стол наполнился самой разнообразной едой.
– Право, не стоило так трудиться. Это ведь всего лишь дружеский приём! Можно же было обойтись без этих фокусов и формальностей, Плакус, – лукаво сказала Себастия.
– Не могу ничего с собой поделать – привычки! – ответил тот, наполняя разом все бокалы шампанским, а затем направил их по воздуху к сидящим.
Весь обед Лициния, сидящая рядом со мной, рассказывала смешные семейные истории. Особенно мне запомнилось, как Плакус проспорил ей. Он должен был целый месяц при встрече с Лицинией, кланяться и говорить: «О милосердная волшебница! Сжалься надо мной! Преврати меня назад в лягушку! Мне так надоел твой мир вероломных людей!»
Все, кто не знал о споре, каждый раз смешили их своей реакцией. Кто замирал и с недоверием косился на происходящую сцену. Кто выпучивал глаза и становился похож на рыбу. Кто охал и хватался за сердце. Но потом Кайна покарала обоих, не выясняя, кто из них виновник, а кто жертва.
После обеда, жена Плакуса, Наврилия провела для нас экскурсию по замку. Тот оказался огромных размеров. Одних только спален для гостей около двадцати! Большой зимний сад, с разнообразными растениями и насекомыми, порхающими над цветами. Библиотека, в которой легко заблудиться, а до самых верхних полок дотянуться можно, только используя магию, или длинную приставную лестницу.
Больше всего, мне запомнился храм, пристроенный к замку с одной из сторон. У него был высокий сводчатый потолок, по которому вился зелёный мраморный плющ, а в центре свисал цветок с раскрытым бутоном, похожим на лотос. Под бутоном стояла мраморная фигура женщины – это Богиня земли – Деметра. Она была невероятной красоты. Игра света, падающего определённым образом, создавала впечатление, словно она дышит. Богиня замерла, разведя руки в стороны, приглашая в объятья. Её улыбка выражала любовь ко всему живому на этой земле. Из-под её ног росли цветы из драгоценных камней, а вокруг протекал ручеёк, создавая искусственный полуостров.
– Действительно потрясающе, не так ли? – спросила шёпотом Наврилия. – Каждый раз, приходя сюда, я чувствую трепет и волнение. Превращаюсь в маленькую девочку, которая пришла в объятия к матери. Побыв здесь, я забываю обо всех тяготах и невзгодах, что творятся
Я промолчала, почувствовав, как по щекам бегут слёзы. Почему воспоминания о маме нахлынули так не вовремя? Себастия, не говоря ни слова, подала мне платок. Постояв ещё какое-то время в тишине и слушая, как бежит вода, мы пошли дальше. Придя в себя, я спросила у Себастии:
– Почему наши дома так отличаются?
– Потому, что мы живём не в главном доме семьи Илувала, а в доме семьи Ганцеваль. Наш сейчас пустует. Я не хочу пока туда возвращаться.
От её слов повеяло тоской и грустью, но прежде, чем я что-либо успела спросить, она улыбнулась мне и прошла вперёд.
Затем мы осматривали имение Корио, наслаждаясь прогулкой верхом на лошадях. После долгих тренировок, я наконец-то научилась наслаждаться верховой ездой.
Впереди, насколько хватало взора, раскинулись зелёные поля с яркими красными пятнами – это полевые лечебные травы. Слева протекала широкая и глубокая река Дарента. Справа, вдалеке виднелся лес Фонтранд. Проезжая мимо меня, Себастия хитро улыбнулась и сказала:
– Как на счёт маленького соревнования? К примеру, кто быстрее доскачет до того дерева, – и указала рукой на старинный, раскидистый дуб, стоящий посреди чистого поля.
– Можно я поучаствую с вами? – спросила Лициния.
– Тогда на раз. Два… Начали! – озорно крикнула Себастия и ушла в карьер, обдав нас пылью.
Почему она решила, что и я согласна на эту гонку? Но их азарт был настолько заразителен, что я не стала противиться.
Лициния держалась с герцогиней наравне. А вот моя лошадь замешкалась и отстала, но набрав повод и, поторопив её шенкелями, мы стали сокращать разрыв. Ветер приветственно подул мне в лицо, а в ушах стоял гул. Как я не старалась, настигнуть их так и не удалось. В итоге, Лиция первой добралась до дуба, радостно вскрикнув.
– В честь моей победы, мы пойдём сегодня вечером купаться в речке! – запыхавшимся голосом, сказала она.
– Но вода ещё довольно холодная, – возразила Наврилия. – Угомони свою сестру, Плакус.
Герцог держался позади, задумчиво глядя на Илувалу, которая, смеясь, погладила Лицию по голове, чем окончательно растрепала ей причёску.
– Ты очень похожа на своего брата, Себастия. Хотя это и не удивительно, – медленно сказал он. – Тебе об этом, наверно, уже много раз говорили.
Герцогиня резко умолкла и, отвернувшись, стала смотреть вдаль.
– Прости, я никогда не был тактичным. Просто… Ты должно быть знаешь, мы были лучшими друзьями с герцогом, – грустно улыбнувшись, сказал Плакус, и, помедлив, добавил. – Ну что, собираемся плавать в речке?
– Дааа! – выкрикнула Лициния. – Брат, ты самый лучший!
– Боюсь, Кайна твоего энтузиазма не оценит, – пробубнила под нос Наврилия, но идти против общего желания не стала.
Вода в речке и правда была прохладной. Купальников тут не придумали, потому все плавали нагишом: мальчики – отдельно, девочки – отдельно. Венера с Кайной не были в восторге от нашей идеи, сказав, что потом не будут лечить. На это Себастия заверила, что выучила новую жрицу, то есть меня. И что тогда я займусь ими. Мартин лишь скептически хмыкнул.