Дар богов

Картленд Барбара

При этом одевался он неопрятно, а к концу вечера раскраснелся еще больше и стал говорить слишком громко, из чего Алиса сделала вывод, что он к тому же и пьяница.

Впрочем, она не стала ничего говорить сестре: ей не хотелось ее расстраивать. Но вовсе не высказать своего мнения Алиса тоже не могла.

– Ты пользуешься таким успехом, дорогая, – заметила она как бы между прочим, – что найдутся и другие желающие взять тебя замуж, так что спешить не стоит. Тетя Генриетта нас пока не выгоняет. Более того, мне кажется, ей самой нравится ездить с нами на балы и вечера.

– Ни

капельки не сомневаюсь, – согласилась Пенелопа. – Да, я забыла тебе сказать.

Вчера вечером пришло письмо от миссис Лалуорт. Ей нужен еще крем: у нее уже накопилось двести пустых баночек.

– Двести? – ахнула Алиса. – Великолепно! Значит, можно позволить себе купить еще по одному платью.

– Не по одному, а гораздо больше, – поправила Пенелопа. – Не могу больше видеть себя в розовом! Да и мое вечернее платье порядком поиз – m носилось!

Пенелопа, как всегда, была права. Им уже не раз приходилось подновлять платья, прибегая при этом к сверхчеловеческой изобретательности, но Алиса хорошо понимала, что искушенных великосветских дам не обмануть, они прекрасно видят, что сестры раз за разом появляются на балах в одних и тех же вечерних туалетах.

Алиса хотела прикинуть, сколько денег они получат за двести баночек крема, но запуталась в расчетах. В любом случае надо было сначала погасить кредит у миссис Лалуорт, а уж потом заниматься покупкой нарядов.

Но Пенелопа, по-видимому, придерживалась другого мнения.

– Ради Бога, Алиса! – воскликнула она. – Давай наслаждаться жизнью, пока есть возможность. Если в самом ближайшем будущем мы с тобой выйдем замуж за богатых людей, то зачем отказывать себе в самом необходимом? Чтобы потешить твое дурацкое самолюбие?

– Я ведь еще не дала согласия герцогу, – возразила Алиса. – Впрочем, он пока… и не делал мне предложения.

– Так сделает, и ты его примешь!

– Этого я еще не решила, – тихо проговорила Алиса.

– Да ты что, спятила? – воскликнула Пенелопа. – Хочешь вернуться в деревню и развлекаться переписыванием отцовских трудов?

– У меня была ты, и я была счастлива, – тихо промолвила Алиса.

Пенелопе стало стыдно, и она виновато сказала:

– Прости меня, дорогая, я говорила грубо. Но ты должна понимать: то, что сейчас происходит, больше не повторится. – Видя, что Алиса в недоумении, она пояснила: – Мы имеем успех, потому что BeauMonde обожает сенсации. Мы для них – что-то вроде новой игрушки. Но через несколько месяцев, а может, и раньше, к нам привыкнут. Появятся другие сестры, а то и целых три, займут наше место, а о нас все забудут.

Алиса рассмеялась:

– Не думаю, что это случится, но теперь тебя понимаю.

– Мы должны быть, как наши крестьяне, которые говорят: «Куй железо, пока горячо», – продолжала Пенелопа. – Так что поблагодари своего герцога за цветы и пообещай, что потанцуешь с ним на балу, который послезавтра устраивает мой герцог.

– Он дает бал? – с удивлением воскликнула Алиса.

– Да, и говорит, что в мою

честь, – сказала Пенелопа. – У меня предчувствие, что на этом балу он собирается сделать мне предложение, а потом во всеуслышание объявить о нашей помолвке. Он обожает эффекты.

Алиса подумала, что лично ей в такой ситуации было бы весьма неловко, но делиться с сестрой своим мнением по этому поводу не стала, опасаясь новых насмешек, и вместо этого спросила:

– А когда мы поедем в деревню?

– Скорее всего завтра, – ответила Пенелопа. – Тогда придется отказаться всего от одного приглашения – да и то от того, которое прислал этот приятель тетки Генриетты, ужасный сноб. Он приглашает нас исключительно потому, что мы с тобой весьма популярны.

– Тетя Генриетта обидится, – заметила Алиса.

– Меня ее обиды ни в малейшей степени не волнуют, – ответила Пенелопа, – а вот терять целый день на эту поездку очень не хочется.

– Ты можешь не ездить, – предложила Алиса. – Я поеду одна. Уеду утренним почтовым дилижансом, а к вечеру вернусь.

– Подожди-ка, я кое-что придумала! – воскликнула Пенелопа.

В это время раздался еще один стук – принесли очередные цветы, и Алиса забыла спросить Пенелопу, что та хотела сказать.

Об этом она узнала лишь вечером, когда они приехали во французское посольство. Был грандиозный прием, присутствовали король и граф.

У Алисы не было возможности поговорить с графом, но она поймала себя на том, что постоянно ощущает его присутствие. А когда она беседовала с герцогом Эксминстером, заметила, что граф на нее смотрит.

У него был обычный скучающий вид, но в разговоре с какой-то красивой темноволосой женщиной с сияющими глазами, похожей на мадам Вестри, граф вдруг невероятно оживился.

«Наверное, ему нравятся брюнетки», – решила Алиса, и мысль эта почему-то была ей неприятна.

Сестры вернулись домой едва ли не за полночь, и неожиданно Пенелопа сказала:

– Я договорилась насчет завтрашнего дня.

– В каком смысле? – не поняла Алиса.

– Мы поедем в коляске, запряженной четверкой. Это намного быстрее и не так утомительно. – Алиса продолжала недоуменно смотреть на нее, и Пенелопа хихикнула: – Догадайся, кто нам коляску одолжил! Не можешь? Но это же так просто! Подумай хорошенько. Ведь только один человек знает о том, что мы делаем кремы.

– Ты хочешь сказать… граф?

– Ну конечно! – воскликнула Пенелопа. – Когда я пожаловалась ему, что нам нужно съездить в деревню, он тотчас же предложил экипаж лошадей.

– Как ты могла! – Едва ли не впервые в жизни Алиса по-настоящему рассердилась. – Мы и так у него в долгу, и у меня нет никакого желания… быть ему обязанной еще больше!

– Ты с ним познакомилась, так что ты и виновата! – отрезала Пенелопа. – И потом, я его ни о чем не просила. Просто сказала, что нам придется пораньше уйти с приема, потому что завтра у нас трудный день. Он спросил, почему, и я объяснила, что наши кремы пользуются большим спросом, миссис Лалуорт уже распродала все, что было, и просит еще. И граф тут же предложил нам своих лошадей.