Дар целителя

Гончарова Галина Дмитриевна

Реми выдохнул.

– Значит, невиновные не пострадают?

– Нет. Только те, кто виновны в чьей-то смерти. Но думаю, их будет много, переполох поднимется знатный...

– И?

– Мне нужно будет десятка два человек. Оденем их, как местных...

– Я сейчас поговорю с квартирмейстером, но кажется, ткани у нас есть, плащи покрасим, кое-что нашьем на скорую руку...

– Отлично.

– Но идеально не получится.

– А нам и не нужно. Пока будет продолжаться бардак, мы спокойно выведем похищенных

людей и отплывем.

– Я с тобой.

– Не в этот раз.

– Алекс!

Реми сильно обиделся, но принц был непреклонен.

– Реми, ты обязан остаться на корабле... и если что-то увести его.

– Если - что?

– Если мы не вернемся до рассвета.

Несколько минут друзья мерились взглядами, и принц победил. Реми вздохнул, понурился...

– Постарайся уцелеть.

– Обещаю.

Александр еще раз коснулся ладанки.

Он-то уцелеет. А вот Альтен...

***

Звезды, луна, море, небо...

Романтика?

И на фоне всего этого благолепия, юный демон-квартерон рисует пентаграмму. Специально для этого высадились на берег, недалеко от города, но так, чтобы их не заметили, специально привезли сюда несколько жертв...

Откуда?

Не так давно Александр Раденор столкнулся в раденорских водах с тиртанскими кораблями. Вот, несколько офицеров с судна и составили его личную добычу. Запасливость - основное качество хорошего некроманта, а уж чем запасаться... травами ли, жертвами, ритуальными ножами - да чего угодно может не хватить в нужный момент. Так что пусть поплавают. Пусть поживут... пока.

Сегодня это 'пока' закончилось. Александру сегодня понадобится вся его сила и даже приличный ломоть заемной, жертвенной.

А значит...

Пентаграмма была готова достаточно быстро.

Тень, Боль, Смерть, Воля и самое главное - Свет. На знак Воли встанет сам Алекс, к знаку смерти сейчас подводили пленников. Да, палач тоже плавал на корабле вместе с некромантом - мало ли? И не стоит так кривиться, хорошо обученный палач - это ценный профессионал. В ранах он разбирается не хуже лекаря, и лечить тоже может при случае.

А иногда и обратный случай бывает... м-да. Вот, как сейчас.

Не морякам же доверять глотки людям резать? Не смогут, да и относиться иначе будут. Одно дело, когда бой, когда крушишь врага, а другое, когда не даешь ему даже возможности защищаться и режешь, словно баранов. Хотя Алекс никогда разницы не понимал и не видел. Добивать связанного и беспомощного врага гнусно?

А кто этого врага сюда звал? Уж точно не он.

Сам пришел, так и нечего сопли теперь распускать, а то что ж так? Мы их благородно завоевать решили, пограбить, понасиловать, пожечь, поиздеваться в свое удовольствие, а они нас в ответ неблагородно с размаху по морде?

Ай-яй-яй...

– Готов?

Лерт, палач на корабле его высочества,

кивнул.

– Скажите только - когда.

– Я сейчас начну начитывать заклинание, вот, как кивну, так сразу и режь, одного за другим, чтобы кровь внутрь лилась. Сможешь?

Последний вопрос был исключительно для проформы, потому что в Лерте Алекс не сомневался. Серьезный человек...

А моряки пусть охраняют стоянку, так оно надежнее будет.

Алекс не принимал торжественных поз, он просто встал и принялся читать заклинание. Хотелось бы обойтись без него, но...

Иначе псов не натравишь.

У некромантов одна аура, у храмовников совсем другая. И - нет. Она не белая, не светящаяся, не чистейшая, как и у некромантов аура не чернее ночи. Но...

Есть такое.

У магов воздуха в ауре отпечаток воздуха, у магов воды - воды, у некромантов на ауре печать смерти, а у храмовников - принадлежность к Храму. Да, когда ты проходишь все обряды, когда присягаешь на верность Храму, тогда ты и получаешь метку. И от этого никуда не деться, это как клеймо, и у каждого более-менее сильного храмовника оно есть.

Алекс медленно развел руки в стороны, ощущая себя чашей, в которую вливается сила.

Давным-давно его предок вызвал Крысиного Короля, чтобы разобраться с храмовниками. Сколько тогда погибло посторонних людей?

Много.

С тех пор демоны стали гуманнее, и собираются уничтожать только тех, кто это заслужил.

Алекс кивнул палачу, и тот подтащил к пентаграмме первого тиртанца.

Взмах ритуального, специально врученного ножа, хрип, поток крови в пентаграмме - и самое сладкое.

Жизнь и душа.

Ладно, на душу не покушаемся, живи, тварь, перерождайся, но силы я выпью столько, что ты червяком сто лет проползаешь. И в чем-то это правильно.

Сила, сладкая горячая сила льется в пентаграмму, и Алекс зовет.

Не просто так, нет...

Ладанка, зажатая в его руке, пульсирует, словно живое сердце. Отец многое в нее вложил, фактически, подготовив болванку заклинания. Осталось насытить силой и направить. И это хорошо, сам Алекс мог бы пока и не справиться, или что-то не предусмотреть, а вот отец - опытнее и сильнее. Он справился.

И заклинание расправляет свои крылья над пентаграммой.

– Восстаньте те, кто имеет право на месть! Силой крови, правом боли, памятью ненависти - восстаньте и придите!

Храмы везде жируют на человеческой крови. Всегда найдутся те, кого в них обманули, предали, не поддержали, или даже просто - убили, стоит лишь вспомнить историю династии. Всякое бывало...

На берегу медленно темнеет, словно кто-то набросил на мир темную кисею, палач слегка бледнеет, но рука у него не дрожит. В пентаграмму льется кровь второго тиртанца, а за ним и третьего, кисея уплотняется, и теперь их может увидеть даже тот, кто лишен силы.