Дар читателя. Первый шаг
Шрифт:
Приближаясь к своему подъезду, я вспомнила, что у соседа на втором этаже в коридоре висело чучело оленя с рогами. На амулете было написано: “Достаточно трех”. Пусть это будет три головы! Я нажала на кнопку звонка. Сосед в одних трусах открыл дверь.
– О! Привет, заходи.
– Спасибо. На самом деле, я спешу. Может, покажется странным, но ты мог бы мне одолжить голову оленя?
Перевела взгляд как раз на эту самую голову, которая висела тут же, в коридоре,
– Ха. Ну ты даешь. Ну возьми, раз надо.
– Да. Спасибо еще раз. Это…долгая история, в общем. Потом занесу.
Еле дотащила оленью голову до квартиры. Можно проводить наш эксперимент с помещицей из поэмы Гоголя. Коробочка получила первый удар битой со стадиона по голове.
– Вы как? – спросила ее осторожно. – Я старалась не бить сильно.
– Ой, батюшки мои, – только и воскликнула бабулька.
Ничего не произошло. Тогда я разложила три раздобытые мной головы на столе и сказала теперь ей самой съездить по ним.
Коробочка взяла дубинку и стукнула голову куклы. Не понимая, что вообще должно произойти, я сказал ей продолжать. Тогда она ударила по голове индюка. Потом – по голове оленя. Никакой реакции. Чем мы вообще занимаемся?
Тут голова куклы открыла рот и схватила им дубинку. Моргнув один глазом, она стукнула Коробочку по башке, так что та чуть не потеряла равновесие от неожиданности. А из куклы раздался низкий голос:
– Дубинноголовой – дубиной по голове!
– Ой. Ой! – причитала Коробочка. Это что ж такое!
Мне самой сделалось не по себе от увиденного.
По темечку Коробочке пришелся очередной удар. Она ухватилась за голову, на которой уже образовалась ссадина. А кукла словно уснула, закрыв свой единственный глаз. Дубинка выпала из ее рта и покатилась по столу.
Теперь оба глаза открыл индюк и завопил. Сжал клювом дубинку и пришелся по тому же месту на голове Коробочки, где уже красовалось синевато-красное пятно.
– Кто хотел подороже продать мертвых? – вопила голова птицы, нанося попутно удары битой.
– Ну…я, – полушепотом ответила старушка.
По щеке помещицы потекла красноватая жидкость, похожая скорее на какую-то слизь, чем на кровь. Жуть! Осталась последняя голова оленя. Она уже открыла глаза и зашевелила рогами, из носа у нее шел пар. Насадив на рога дубинку, чучело вписало ее в голову Коробочки, отчего странная на вид жидкость еще больше выступила из раны и закапала на пол моей кухни. От этого зрелища я ощутила дрожь в руках, и не могла поверить, что я организовала всю эту чертовщину. А главное, как это поможет бедной Коробочке?
– Души продавала? А свою за сколько продала бы? – шипел голос откуда-то из головы оленя, которая
Коробочка ничего не отвечала. Нанеся еще пару ударов по голове бабульки, олень угомонился и застыл, как будто и не было ничего.
Повернув голову, я поняла, что бабулька исчезла. Еще несколько минут я вертела в руках дубинку со следами странной жидкости. Она была похожа на ягодный кисель. Даже сквозь насморк мой нос улавливал запах гнилой, разложившейся клубники.
Глава 3
После исчезновения Коробочки прошло пару дней, и я решила, что мне как-то удалось вернуть ее назад, в “Мертвые души”. Нужно было пополнить запасы антисептика и масок, и я вышла из дома.
Во дворе гулял местный чудак Борисыч с пластмассовой собакой на веревочке. Навстречу ему шла моя соседка Вика с пуделем на поводке. Пес таращился на игрушечную собаку и воротил голову. А Борисыч многозначительно смотрел на хозяйку пуделя, как бы обозначая, что рыбак рыбака видит издалека.
Я замедлила шаг, заметив, что к одному из прохожих на моей стороне улицы подошли полицейские. Они что-то спрашивали у него, тот махал руками, а потом вытащил из рюкзака буханку хлеба и демонстративно показал представителям власти, что вот, мол, в магазин ходил.
Полицейские ушли, а мужчина крикнул мне: “Видали? Лови лайфхак. Я этот хлеб с собой уже четыре дня таскаю. Если что – я только из магазина”.
– Точно, у меня же хлеб закончился! – вспомнила я и пошла в другую сторону, бросив короткое “спасибо” мужчине на лавочке за лайфхак.
Взяла с полки батон и уже собиралась проходить на кассу, как в мою сторону пошел грузный мужчина двухметрового роста, а я почему-то не могла отойти. Он сшиб стойку с макаронами, сделал несколько шагов, снова запнулся и выругался на весь магазин. Чуть не упал два раза. Ноги его были как будто косолапые. С другой стороны от меня стоял Борисыч с привязанной игрушечной собачкой на веревке.
– Вот, с собакой гуляю, – сообщил он мне. – С собакой можно, сказали. Выходить из дома.
– Да, конечно, – максимально дружелюбно постаралась ответить ему.
– Я просто с собакой гуляю. Сидеть, Жучка.
Пластмассовая Жучка на колесиках застыла на месте, упершись в ботинки хозяина. Он же тем временем выбирал ей корм для собак на полке. Взял три пакетика и направился на кассу. Громила стремился в мою сторону, неуклюже волоча ноги, и я заподозрила неладное. Пластмассовая собака. Неповоротливый незнакомец. Что это может значить? Поразмыслив еще около минуты, я мысленно вскрикнула: “Собакевич! Это произошло снова!”
– Вы что-то хотели? – спросила я верзилу.