Дар Евы

Гулина Лидия

– Значит, в зону солнцепёка мы прибыли ради этого? – задумчиво спросила Изи.

Ева кивнула.

– Удивительно, как много готов сделать для нашей Семьи капитан, – Изи с улыбкой на губах покачала головой. – Сяо и Миа, с которыми я прибираю палубы, поделились на днях, что это первый раз за три оборота, когда Мортимер посещает моря на маршруте недавно проплывшей Аурелии.

– Почему? – вскинула брови Ева. Она ни о чём подобном не слышала.

– Аурелия – один из самых защищённых островов, который всегда сопровождает королевский флот. Пираты не рискуют вставать

у острова на пути, но всегда следуют за ним, нападая на отстающие мелкие корабли, – пояснила Изабель. – Капитан Мортимер – не трус, но и не безумец, чтобы рисковать своей командой, поэтому все на Акупаре удивились такому его решению.

Во рту у Евы пересохло, и она судорожно сглотнула вязкую слюну. Высказывая свою просьбу, она не подумала, что может навлечь беду на экипаж Акупары. Изабель заметила беспокойство сестры и снова приобняла.

– Не волнуйся, Ева. За последние несколько морей Ян не заметил ни одного корабля на горизонте, а капитан сможет защитить нас от любой опасности. А теперь беги, сестрёнка, пятнадцать лучин скоро истекут.

Ева крепко сжала сестру в ответ, утыкаясь в неё носом. Поцеловала в щёку и побежала по сплетению коридоров, освещённых водорослями. Несмотря на её волнение насчёт пиратов, ежедневной жары, сводящей с ума, скрытости братьев, думала Ева сейчас только об одном – о том, что скоро она в первый и в последний раз в своей жизни побывает на корабле отца. И увидит, как он погиб.

Глава 10

Корабль Ева увидела издалека.

Коралловый риф остался позади и вокруг царил сумрак, разгоняемый фонарём, набитым флуоресцентными водорослями. Голая глея отбрасывала страшные тени, когда свет падал на её неровности или проплывающих редких морских обитателей. Впереди дно обрывалось, падая в непроглядную тьму широкой расщелины. Корабль покоился там, на самом краю обрыва, свисая носом в темноту. Единственный объект, цепляющий глаза.

По коже Евы проползли мурашки от этого пустынного места, которого будто никогда не касалась жизнь. Она кинула взгляд наверх, на далёкую поверхность и маленькую точку, закрывающую лучи солнца – Акупару. Ева впервые спускалась так глубоко и в такое тёмное и покинутое всеми место.

Становилось холоднее, и Ева сильнее закуталась в куртку, которую капитан накинул на неё, когда они проходили доску. Сам он остался в лёгкой белой рубашке, оголяющей часть его шеи и ключиц, но холод, видимо, был ему нипочём. Шрам, уходивший за ворот, блестел в свете водорослей, и Ева ненароком загляделась, гадая, как далеко он уходит. Зарделась, уловив внимание капитана, и вернулась глазами к кораблю у обрыва, на борту которого уже можно было различить название: «Анна».

Капитаны много времени проводили на своих кораблях, называя их своим вторым домом, и давали им женские имена, величая своими вторыми жёнами. Бром говорил, что любимая у него лишь одна, и зовут её Анна, но вот на вопрос, которая из двух, загадочно молчал, пряча хитрую улыбку в густой бороде.

Рядом должна была красоваться надпись поменьше, но доски в этом месте, на левом видимом Еве борте, оторвались от

судна, ударившись о большой выступ глеи, и они не увидели слов «Пятнадцатая торговая бригада Агнес». Название, перешедшее уже другому кораблю, теперь с цифрой «шестнадцать».

Приближаясь, Ева не увидела других повреждений. Корабль выглядел целым, и в какой-то момент в ней поселилась надежда, что отец жив. Он мог бы сделать такой же пузырь, как Мортимер, и спастись. Сейчас они подплывут ближе и на верхнюю палубу выйдет Бром, поблагодарит младшую дочь, не забывшую о нём, и вместе они поднимутся на Акупару, избавляя всю Семью Эмер от глупой клятвы.

Мортимер опустил их пузырь у капитанской рубки, из которой отец должен был направлять корабль, ориентируясь на карты. Никто их, конечно же, не встретил. Всё застыло, даже морские обитатели пропали из виду. Смерть запечатлела на память мёртвую картину, и оставила её лежать на дне Океана, а время постепенно сотрёт все краски с полотна.

Капитан неспешно шёл к рубке, осторожно оглядываясь. Ева с трудом сдерживала себя, стараясь не поторапливать его. Далеко вокруг не было ни души, но подобные расщелины таили в себе неизвестные опасности.

Однако, когда они подошли к двери, Ева не выдержала, протиснулась мимо капитана и притронулась к затвердевшему дереву ручки, рывком потянув её на себя. Она бы ввалилась внутрь, если бы Мортимер не придержал её, прижимая к себе спиной.

– Не отходи от меня, – прошептал капитан.

Даже великий охотник за сокровищами не смел повысить голос в этом месте, отдавая дань уважения погибшей команде.

В рубке было темно: иллюминаторы покрылись водорослями, а свет лампы не достигал дальней стены, у которой виднелись очертания стола капитана. Всё ещё безумно медленно они прошли внутрь, и тогда во главе стола Ева заметила блеск.

– Отец, – едва выдохнула Ева и потянула капитана за собой, но у самого стола остановилась.

На большом резном стуле, похожем на тот, что стоял в каюте Мортимера, сидел скелет в треуголке. Он мрачно усмехался, глядя на Еву пустыми глазницами, словно бы говоря: «Привет! Таким ты хотела меня увидеть?». Эмер всхлипнула, а капитан, державший её за плечи, напрягся, впиваясь в неё пальцами.

– Бром?

Ева удивлённо обернулась, услышав недоверие в голосе капитана. Тот смотрел на скелет не менее ошарашенно, чем Бездарная. Встретившись глазами с Евой, он покачал головой.

– Будто призрак увидел.

Ева не могла не согласиться.

Капитан отпустил Еву, и она прошла вперёд. Пузырь остановился совсем рядом со скелетом. Ева присела на колени, и положила руку на почти невидимую грань с водой.

– Привет, папа. Это Ева.

Она редко называла его так. Сурового бородатого капитана сложно было представить папой, его грозно величали отцом. Даже команда. Для своих молодых парней, зачастую подобранных в других портах, он тоже был отцом.

– Я очень скучаю по тебе, – тихо проговорила Ева, не осмеливаясь смотреть на череп. Вместо этого она гладила оболочку пузыря, переливающуюся под её пальцами радужными разводами.

Конец ознакомительного фрагмента.