Дар халифу
Шрифт:
— Ты сегодня была обворожительна, - сказал Виктор, когда золотые локоны, наконец, рассыпались по плечам. Он стоял сзади, касаясь кончиками пальцев ее лица, очерчивая линию подбородка.
– Ты с каждым днем все красивее. Что будет, когда я вернусь?
— Вернись скорее, - она перехватила его руку и поцеловала ладонь, отгоняя глупые мысли.
— До Холоу неделя пути, может больше, если через Итилиан, - ответил он, отбросив ее волосы вперед и расшнуровывая шелковый корсет.
– Через три я буду тут,
— Я буду ждать, - Николь вздохнула, придерживая его впереди. Когда шнуровка ослабла, она встала, и платье соскользнуло на пол.
— Помни о своем обещании, - напомнил Виктор.
Девушка повернулась к нему и сняла золотую корону.
— Тяжелая, - она улыбнулась, опустив ее на столик в россыпи серебряных шпилек. Потом принялась расстегивать его камзол.
— Этот цвет тебе тоже к лицу, - сказала она, взглянув на него.
– Подчеркивает цвет глаз.
— Никаких слез, - попросил он, взяв ее руки в свои.
— Обещаю, - Николь улыбнулась.
– Я буду думать о тебе и о нашем ребенке. Как мы вернемся в Вандершир, отстроим его и заживем все вместе.
Виктор обнял ее, привлекая к себе. Она отстранилась и вернулась к расстегиванию пуговиц, желая поскорее освободить его от одежды.
— И разбуди меня утром, - строго сказала она, снимая с его плеч камзол.
– Не вздумай уехать не попрощавшись.
— Разбудить, перед рассветом?
– переспросил он на всякий случай. Девушка сосредоточенно расстегивала свободную батистовую рубашку.
— Да, все равно когда, - ответила она, закончив и с ней.
— Хорошо, - кивнул мужчина.
Николь отошла, сложив руки на груди.
— Штаны сам, я помню, - произнесла она.
Виктор рассмеялся, вновь схватив ее в объятия.
Утром он уехал. Как и обещал, он разбудил Николь, но она своего обещания не сдержала и расплакалась, когда он отпустил ее из объятий и пошел к двери. Сердце девушки сжалось от предчувствия, что она видит его в последний раз, и эти полтора месяца ее жизни навсегда останутся лишь сказочным сном.
Генри Морис и Чарльз Джонсон сопровождали своего командора. Король Вандершира отправился в Холоу тайно, взяв лишь пятерых офицеров.
12е. Четвертый весенний месяц.
Кристиан проснулся с ужасной головной болью. Он плохо помнил, как провел остаток ночи, прежде чем добрался до своей спальной. Покинув праздник, он недолго гулял в ночном саду, потом заглянул к Еве. Она, как всегда развлекла его беседой, единственная не возражая против ругательств в адрес короля. Ее немало насмешила сцена за ужином и негодование княжны.
Граф позвонил прислуге и умылся. Холодная вода немного освежила, но не избавила от тупой
— Где королева?
– спросил Кристиан хрипло. Потом откашлялся и повторил вопрос.
— Королева Виржиния или королева Николь?
– поинтересовался слуга, расчесывая густые черные волосы господина, пока тот сидел, зажав голову руками. В зеркале отражался небритый, изрядно помятый, с припухшими глазами мужчина, очень напоминавший графу самого себя.
— Николь, - сказал он, отказавшись от духов и ароматического масла для кожи. Волосы он сам завязал в хвост, как делал это всегда.
— У себя, она еще не выходила сегодня, - доложил камердинер, прислуживавший еще Гордону и капитанам, помимо графа.
— А который час?
– Кристиан поднялся со стула и надел бледно-желтый камзол.
— Скоро полдень, милорд, - слуга, невысокий молодой парень, учтиво улыбнулся, ожидая еще распоряжений.
– Желаете побриться?
— Нет, потом, - ответил граф, потрогав подбородок, порядком обросший щетиной.
— Как пожелаете, - кивнул тот и, получив разрешение, удалился.
Кристиан направился прямиком к Николь, еще не зная, что скажет ей, но чувствуя, что ему необходимо увидеть ее.
Около королевской спальной дежурил конвой. Граф попросил сообщить девушке, что он желает говорить с ней. Солдат постучал и вошел. Спустя несколько минут Кристиан стоял посреди комнаты, ожидая аудиенции. Николь вышла из смежной гардеробной и сложила руки на груди, глядя на него суровым взглядом. Она все еще была в ночной сорочке и халатике.
— Доброе утро, - начал граф, улыбнувшись.
– Я пришел... я хотел...
Он пытался подобрать слова, чтобы объясниться, хотя оскорбил он не ее, но чувствовал себя виноватым перед ней.
— Во-первых, покажи мне свои раны, - заговорила резко Николь, глядя на него как на самое ничтожное существо. Он редко видел у нее такой взгляд, но когда видел, понимал, что отшутиться не выйдет.
— Раны? О чем ты?
– не сразу сообразил он, больше увлеченный ее покрасневшими от слез глазами.
— Вчера вы с Виктором подрались, - пояснила она, подойдя ближе.
– Из-за меня, я полагаю. Больше вам делить нечего.
— Ты сама догадалась или он уведомил?
– Кристиан понял причину ее негодования и слез.
— Он уверял меня, что драки не было, - ответила Николь, не сводя с него испытующего взгляда.
– А он никогда не обманывает меня.
— Если так, значит, не было, - криво усмехнувшись, ответил граф и прошел к окну. Видеть ненависть Николь ему было неприятней, чем слезы.