Дар или Проклятие
Шрифт:
Про себя же скажу, что у Бога определенно есть чувство юмора. Отведя меня от одной напасти, он привёл меня в участковые уполномоченные полиции отдела номер десять города Красноярска. Вполне сносная должность: имеется нехватка общения – добро пожаловать в участковые! Страдаешь социофобией и желаешь излечиться – добро пожаловать в участковые! Мечтаешь научиться непроизвольно и попеременно моргать глазами при общении с людьми – добро пожаловать в участковые! Работа не скучная, и, как правило, вакансии всегда имеются – устроиться на работу очень легко! Всё это, конечно, был сарказм.
Когда я был ещё
«О, свежая кровь! Наконец хоть кто-то заберёт этот гребаный участок!» – ну и ещё несколько подобных реплик от моих «добрых» коллег. Хотя позже, когда я уже отслужил в этой должности не один год, стало ясно, что в нашем коллективе работают самые обычные люди… люди, которым по большому счёту ты до лампочки, лишь бы свести концы с концами да семью прокормить. Однако были и такие, кто, поступаясь своими интересами, шли на помощь друг другу, что не может не вызывать уважения.
Теперь, когда я рассказал вам об основных моментах своей обыденной жизни, хочу упомянуть об одной, так скажем, странности моего организма, которая сопровождает меня с детства и которую так и не смогли диагностировать врачи.
Вещь, казалось бы, банальная – головная боль. Однако на пике неприятных ощущений, когда боль становится пульсирующей и ты буквально чувствуешь каждый сосуд, который, как кажется, сдавливает твою черепную коробку, перед глазами всё заливается ярким светом, и при этом неважно, закрыты ли они в этот момент или нет. В такие моменты практически ничего не видно. Но, как правило, видеть ничего и не хочется, потому как эти световые вспышки настолько приятные, настолько обволакивающие и заливающие теплом всё твоё тело с головы до ног, что, пардон за откровенность, обыкновенный оргазм – очень слабая пародия по сравнению с этим. При этом головная боль, как правило, почти мгновенно отступает.
Такие приступы могут быть неоднократными. Рекорд – три раза подряд, и это, естественно, неконтролируемый процесс. Принятие обезболивающих препаратов также не помогает. Не помню точного возраста, но такие боли появились лет с четырёх. Маме я тогда рассказывал, что вижу яркое солнышко, перед появлением которого мою голову кто-то больно стягивает. Но когда солнышко появляется, то боль пропадает и мне становится очень тепло и приятно. Всевозможные рентгены у меня, естественно, ничего не выявили.
– Сашенька абсолютно здоров. Кровеносные сосуды функционируют нормально, давление также отличное, – говорили медики.
И лишь спустя некоторое время, когда мы обошли несколько частных клиник и также не получили никакого результата, мы с мамой смирились с данным положением вещей. Маму я успокаивал, говоря, что мне не так уж и больно и приступы происходят всё реже. Хотя как-то в разговоре с ней по поводу этих болей меня немного насторожила её фраза:
– Возможно, в нашем случае это и нормально, Сашенька.
Складывалось впечатление, что она была в курсе моих болей больше, чем я, однако на откровенный разговор вывести её мне никогда не удавалось – постоянно увиливала с виноватым выражением лица. «Что происходит, мамочка?» – мысленно спрашивал я её в такие моменты.
Ещё один мой недуг – хотя в свете последних событий, возможно, что вовсе и не недуг, – паранойя, периодически сопровождающая
– Что ты так уставился на этого мужика? Знакомый? – видя, как я провожаю взглядом только что резко развернувшегося мужчину, спросил Лёня.
– А? Ага… но не он. Обознался… – изворачивался я.
Позже, когда подобные вопросы поступали от Лёньки всё чаще, я всё же рассказал ему о своих наблюдениях и подозрениях, на что он скептически выдал:
– Совпадение. У меня тоже такого сколько угодно происходит, просто я реагирую спокойнее и не провожаю каждую «подозрительную личность» взглядом маньяка.
– Может быть… может быть… – задумчиво соглашался я.
Думаю, что об основных моментах своей жизни я вам рассказал, а если что-то упустил, то оно будет восполнено в ходе дальнейшего повествования.
Глава II. Рабочие моменты
Итак, можно сказать, что переломный момент в моей достаточно размеренной жизни наступил в начале июня 2018 года, когда меня начало беспокоить чувство надвигающихся глобальных перемен. Ранее я связывал данное предчувствие с моим грядущим переводом в другой отдел: новая должность, новый коллектив. И только потом понял, как горько ошибался.
Был летний солнечный денёк. У нас в Сибири жаркие дни обычно бывают где-то в середине июля, однако на этот раз уже в июне аномально сильно пекло – тридцать по Цельсию в тени. Время близилось к обеду, я сидел в кабинете на участковом пункте и осуществлял приём граждан.
Что прельщает в службе участковых, так это общение с самым разным контингентом. Ты общаешься как с бездомными и алкашами, так и с бизнесменами и судьями. Интересное общение может сложиться с каждым из них. Например, ты можешь услышать душещипательную историю о том, как тот же самый бизнесмен или судья стал бездомным алкашом.
Но в тот раз на приёме сидела обыкновенная, восьмидесятитрехлетняя бабушка, которая была ужасно недовольна поведением молодого человека, встречающегося с её внучкой. Слушая её, я понимал, что ничего криминального в действиях этого парня нет и не было, однако такие бабушки и дедушки приходят не затем, чтобы мы сажали за решетку их нерадивых родственников, а затем, чтобы просто быть выслушанными.
Вот и я сидел и уже двадцать минут слушал о том, как этот «засранец» выкрутил шпингалет с двери туалета и добрым людям теперь там спокойно не сделать свои большие дела. На такие реплики можно даже ничего не отвечать, а просто заинтересованно мотать головой, чтобы собеседник понимал, что его слушают. Между делом я также пытался допечатать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как сроки по материалам горели и дальше откладывать эту работу было нельзя.