Дар легкомыслия печальный…

Губерман Игорь Миронович

* * *

Ушли остатки юной резвости,но мне могилу рано рыть:вослед проворству зрелой трезвостиприходит старческая прыть.

* * *

Я мысленно сказал себе: постой,ты стар уже, не рвись и не клубись, —ты слышишь запах осени густой?И сам себе ответил: отъебись.

* * *

Еще наш закатный азарт не погас,еще мы не сдались годам,и

глупо, что женщины смотрят на насразумней, чем хочется нам.

* * *

Куда течет из года в годчасов и дней сумятица?Наверх по склону – жизнь идет,а вниз по склону – катится.

* * *

Дряхлеет мой дружеский круг,любовных не слышится арий,а пышный розарий подруг —уже не цветник, а гербарий.

* * *

Туристов суетная страстностьнам тонко всякий раз опятьнапоминает про напрасностьпопыток жизнь успеть понять.

* * *

Кто придумал, что мир так жестоки безжалостно жизни движение?То порхали с цветка на цветок,то вот-вот, и венков возложение.

* * *

От нас, когда недвижны и чисты,сойдем во тьму молчания отпетого,останутся лишь тексты и холсты,а после не останется и этого.

* * *

Мы зря и глупо тратим силы,кляня земную маету:по эту сторону могилынавряд ли хуже, чем по ту.

* * *

Мы начинаем уходить —не торопясь, по одному —туда, где мы не будем пить,что дико сердцу и уму.

* * *

Поездил я по разным странам,печаль моя, как мир, стара:какой подлец везде над краномповесил зеркало с утра?

* * *

Ничто уже не стоит наших слез,уже нас держит ангел на аркане,а близости сердец апофеоз —две челюсти всю ночь в одном стакане.

* * *

Исполнен упований возраст ранний,со временем смеркаются огни;беда не от избыточных желаний,беда, когда рассеялись они.

* * *

Нас маразм не обращает в идиотов,а в склерозе много радости для духа:каждый вечер – куча новых анекдотов,каждой ночью – незнакомая старуха.

* * *

Когда нас повезут на катафалке,незримые слезинки оботрутромашки, хризантемы и фиалкии грустно свой продолжат нежный труд.

* * *

Когда все сбылось, утекло,и

мир понятен до предела,душе легко, светло, тепло;а тут как раз и вынос тела.

* * *

Те, кто на поминках шумно пьет,праведней печальников на тризне:вольная душа, уйдя в полет,радуется звукам нашей жизни.

* * *

В конце земного срока своего,готов уже в последнюю дорогу,я счастлив, что не должен ничего,нигде и никому. И даже Богу.

* * *

Взлетая к небесам неторопливои высушив последнюю слезу,душа еще три дня следит ревниво,насколько мы печалимся внизу.

* * *

В местах не лучших скоро будеммы остужать земную страсть;не дай, Господь, хорошим людямсовсем навек туда попасть.

* * *

Несхожие меня терзали страсти,кидая и в паденья и в зенит,разодрана душа моя на части;но смерть ее опять соединит.

* * *

К любым мы готовы потерям,терять же себя так нелепо,что мы в это слепо не веримпочти до могильного склепа.

* * *

В игре творил Господь миры,а в их числе – земной,где смерть – условие игрыдля входа в мир иной.

* * *

В период перевоплощения,к нему готовя дух заранее,в нас возникают ощущения,похожие на умирание.

* * *

Как будто не случилось ничего,течет вечерних рюмок эстафета,сегодня круг тесней на одного,а завтра возрастет нехватка эта.

* * *

О смерти если знать заранее,хотя бы знать за пару дней,то было б наше умираниеразнообразней, но трудней.

* * *

На грани, у обрыва и предела,когда уже затих окрестный шум,когда уже душа почти взлетела —прощения у сердца просит ум.

* * *

Я послан жить был и пошел,чтоб нечто выяснить в итоге,и хоть уход мой предрешен,однако я еще в дороге.

* * *

Весь век я был занят заботой о плоти,а дух только что запоздало проснулся,и я ощущаю себя на излете —как пуля, которой Господь промахнулся.1995 год

Постскриптум через много лет