Дар миротворца
Шрифт:
– И ты рассчитываешь так просто спуститься туда и вытащить своего приятеля на свободу? Это невозможно.
– Верно. Для меня и моих парней это невозможно. Но вот с твоей помощью… – Автолик лукаво подмигнул чародейке, вызвав у неё вспышку гнева. – Что не так, Амарта? Слишком высока цена за мои услуги? Так ты торгуйся, я готов накинуть что-нибудь ещё.
– Ты изменился, Автолик, – прошипела чародейка с полным неприязни тоном. – Но всё так же глуп и самоуверен как раньше. Да, я знаю подземные ходы и магию охранных чар. Однако ты упустил из виду одну деталь, вольный стрелок:
Амарта присела на лежанку, опасаясь приступа кашля. Автолик кивнул с понимающей грустью, словно благородный рыцарь, опечаленный чёрствостью дамы своего сердца.
– Что ж, Амарта… по крайней мере, ты ответила честно. А я ценю честность. Особенно честность врагов… Я прикажу своим людям вывести тебя из города этой ночью.
Чародейка сидела, тяжело дыша, и глядела в дощатый пол. Гнев остывал.
– Я могу рассказать тебе о причинах появления некроманта в Мелисе, если тебе это интересно.
– Я всё знаю: маги Жёлтого Змея заявили серым кто здесь главный, – невесело ответил Автолик. – Я виделся с Маркосом и Никтой.
– Вот как. Может, и Мелфай тебе встречался?
Автолик на секунду задумался и многозначительно усмехнулся.
– А знаешь, Амарта, я не стану тебе ничего говорить. Потому что догадываюсь о твоих намерениях. Убийство Мелфая – не выход. Да и убить его ты сможешь только в том случае, если это будет входить в расчёты его покровителей.
– Каким ты умным стал, вольный бродяга! – раздражённо бросила чародейка. – Проваливай в свой Орден вольных бездельников! И не забудь о своём обещании.
Вольный стрелок снисходительно кивнул.
– До встречи, Амарта. До скорой встречи, – тонко подчеркнул он.
С наступлением темноты к ней заявились трое босяцкого вида парней. Простившись с Фелией и тайком оставив ей на столе два драгоценных камня – неслыханное богатство для простой ткачихи – Амарта отправилась с вольными стрелками. Спустя час они, благополучно обойдя мелисские сторожевые посты, вышли на Великий торговый тракт. Молча расставшись со своими проводниками, Амарта спешно пошла по ночной дороге.
«Утром я пристану к каравану, – решила она. – Ты просто дурак, Автолик. Я и сама знаю, что Мелфай направился к пророку в Зелёную Идиллию. А уж там-то я отыщу его след. И тогда… пусть попробует кто-то встать на моём пути!»
***
(Туманные болота)
Всего через два дня пути друзья достигли границы Анфеи и Туманных болот. Леса поредели, появились заросли тростника и осоки, повеяло сыростью. Никаких застав здесь не было, извилистая полевая дорога местами поросла травой и мхом.
– Здесь мы вас оставим, – сообщил
– А как тут к странникам из Фарана относятся? – спросил Марк.
– О Фаране здесь многие и не слыхали. А раз не знают, что это за Фаран такой, значит, ты чужак для них, а чужак – это враг. Так издревле повелось. А с мелисцами они торгуют.
Простившись с анфейскими воителями, Эфай, Марк и Лейна заночевали в каком-то давно покинутом охотничьем шалаше. Одно одеяло постелили на траву, другим накрылись – дело привычное. Однако к утру Марк проснулся от того, что продрог до костей. Сошёл густой туман, сырость ощущалась в каждом вдохе. Лейна, закутавшись в плащ, спала рядом, а вот Эфая не было. Наверное, по-обыкновению любовался рассветом.
С неохотой выбравшись из-под одеяла, Марк наскоро собрал сухих веток и разложил костер. С приспособлениями для разведения огня, подаренными в форте, ему это удалось без особых хлопот. К двум кремневым камешкам прилагались лоскутки хорошо промасленной тряпицы, загорающиеся от нескольких искр.
Греясь у костра, Марк дождался Эфая.
– Красиво здесь, – сказал отшельник, подсаживаясь к костру.
– Чего же красивого, сырость да холод, – заспано отозвалась Лейна, выбираясь из шалаша.
– Говорят, в пустыне нет красоты, красота – в сердце пустынника, – ответил Эфай. – Так и здесь: чтобы видеть красоту болот, одних только глаз недостаточно.
Лейна кивнула, кутаясь в плащ и подбираясь ближе к костру.
– Красота – это хорошо. А как с холодом быть?
Эфай сидел в одной рубахе.
– Говорят, если хочешь победить холод – преодолей жалость к себе. Где нет жалости к себе – там нет ни холода, ни боли, ни страха, ни обиды.
Девушка удовлетворённо улыбнулась.
– Теперь ты говоришь как воин. А перед этим сказал как отшельник. Кто же ты на самом деле?
– Воин-отшельник, – усмехнулся Эфай.
Согревшись горячим чаем из трав, заваренным в маленьком котле, тоже подаренном анфейцами, друзья дождались обещанного проводника. Сарпедонец Севрисфей, прозванный Сурком, вынырнул из рассеивающегося тумана неожиданно, как болотный хищник. Одетый в грязное тряпьё, давно небритый, он походил на разбойника, отбившегося от своей банды и одичавшего в одиночестве. Ехал он на сереньком неприметном осле, грустно понурившим голову.
– Приветствую, друзья, – спрыгнув с осла, проговорил Сурок. Затем он крепко, по-братски обнял Марка, галантно поклонился Лейне и неожиданно опустился на одно колено перед Эфаем. – Силы Небесные, когда мне сказали, какой человек придёт сюда с Маркосом и Элейной, я не поверил! Теперь вижу и знаю, что мне посчастливилось встретиться с лучшим из лучших воителей Каллирои. В Сарпедоне уважают и почитают отшельников Фарана. Наши воины вдохновляются историями о Фосферосе…
Марк недоверчиво нахмурил брови, не слишком веря в искренность сарпедонца.