Дар наслаждения

Бенке Симоне

Торальф положил трубку и сел на пол по-турецки. Элен делала вид, что занята чтением проспекта. На самом деле она никак не могла сосредоточиться. Она почувствовала его насмешливый взгляд.

— Ну как, нашла что-нибудь?

— Нет.

Раздался стук в дверь: вино принесли быстро. Торальф, разливая вино по бокалам, снова бросил на Элен взгляд, от которого она смутилась и, чтобы скрыть это, спросила:

— А ты разве не голоден?

— Я тешил себя мыслью, что мы позже куда-нибудь сходим. Можно ведь и не заказывать столик. — Он испытующе посмотрел на Элен. — Я уточнил у служащей в холле,

и она сказала мне, что все будет в порядке. — Он передал Элен бокал и сел у нее в ногах.

— Хорошо, что ты сейчас здесь.

Они чокнулись, а потом долго еще рассказывали друг другу истории из своей жизни. Элен смеялась до слез.

Вдруг его голос стал серьезным:

— Скажи, ты живешь одна?

Элен почувствовала себя не в своей тарелке. Она надеялась, что до этого вопроса не дойдет. Она помедлила с ответом, и Торальф добавил:

— Извини, я спросил глупость. Не отвечай, если не хочешь.

Элен отлично умела отвечать на вопросы так, чтобы ничего не было ясно. Работая журналисткой, она этому научилась. Но сейчас она хотела с самого начала быть честной и, глядя Торальфу в глаза, сказала:

— Нет, не одна. Со мной в квартире живет мой муж.

Она смотрела очень внимательно, но не смогла понять, как он отреагировал.

— А что тут плохого? Тебе, по-моему, трудно об этом говорить. Если не хочешь, то не будем!

— Нет, нет. Просто... я не знаю, что ты обо мне думаешь. Сижу тут с тобой в номере и рассказываю, что у меня есть муж.

Торальф встал налить еще вина. На этот раз он не вернулся на прежнее место, а сел поближе к Элен. Она не знала, приятно ей это или нет. Торальф долго смотрел на нее, а потом очень спокойно сказал:

— Я тоже не знаю, что ты думаешь обо мне. Может, ты считаешь меня чудаковатым типом, затворником. Но я совсем не такой. У меня есть сын. — Он сделал паузу. — Я тоже когда-то был женат.

— На его матери?

— Да. У нас была образцовая семья. Собственный дом, чаепития у родителей по воскресеньям... и все в таком духе.

— А потом? Что случилось?

— Ничего. Я работал в рекламном агентстве, получал неплохие деньги. Казалось бы, будь доволен: кредит за дом мы выплатили в рекордные сроки... А потом... Потом я спросил себя: а что дальше? Соколы тогда уже стали моей страстью. Но заниматься ими было очень трудно.

— Почему?

— Это нужно делать каждый день и в светлое время суток, потому что ночью они очень плохо видят. Мне приходилось отпрашиваться на работе. Там, конечно же, отпускали всякие глупые замечания, а жена вообще считала это пустой тратой времени. Если я, к примеру, на выходные собирался на охоту, а в этот день какой-нибудь дядюшка отмечал юбилей, скандал был гарантирован. Или мне нужно было купить новый костюм, или сходить к парикмахеру, или сделать еще что-нибудь жутко важное. Я никогда не любил лицемерить. Да, бывало, я притворялся, делал хорошую мину при плохой игре, но долго я этого не выдержал. Просто стал смешон сам себе. И в один прекрасный момент понял, что с меня хватит. Мы разошлись.

— Кто был инициатором?

— Я. Мы продали дом, и свою часть денег я истратил на покупку соколов. — Он рассмеялся. — Можешь представить, что обо мне говорили любимые родственнички! Но мне было все равно.

— Сколько

сейчас твоему сыну?

— Восемнадцать. Он приезжал ко мне в Эмираты.

— Вы с ним близки?

— Нет. Он рос с матерью. У нас мало общего. Его интересуют только компьютеры. Ну, ты понимаешь, новое поколение... Когда мы развелись, сыну было десять, с тех пор мы видимся раз или два в году. Вначале мне было непросто так надолго с ним расставаться. Это единственный человек, ради которого я готов на все.

Элен задумалась, и Торальф спросил:

— А у тебя есть дети?

— Нет.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Почему?

— Не знаю. Наверное, мы не очень их хотели. Может быть, я просто эгоистка. Люблю жить спонтанно. И потом, дети плохо совместимы с моей работой.

— А что твой муж?

Элен долго смотрела на него, а потом ответила:

— Он меня любит. По крайней мере, я так думаю. — Она немного отодвинулась от Торальфа, но он подсел ближе к ней.

— А ты его любишь?

Элен задержала дыхание:

— Что тут сказать? Меня тоже мало интересуют все эти семейные мероприятия. Правда, я в них и не участвую. Слава богу, муж смотрит на это сквозь пальцы. Но для меня в отношениях важен еще и другой аспект.

Торальф слушал очень внимательно, но не смотрел на нее. Он, должно быть, чувствовал, как тяжело Элен говорить на эту тему.

— Мне кажется, я знаю, что ты сейчас скажешь.

Элен удивилась и, сделав глубокий вдох, продолжала:

— Я просто не готова к тихой жизни. Наверное, поэтому и не ищу покоя. Мне нужна страсть. Во всем. В работе, в любви... До знакомства с Томом я была абсолютно довольна своей жизнью. Свободна, ни перед кем не надо отчитываться. Потом он ко мне переехал. Просто так было удобнее. Но мы с ним из разных миров. Он стремится к гармонии, мне же нужен вызов, препятствия, иначе я не могу двигаться дальше. Полный штиль для меня хуже поражения. Сейчас я знаю, что трудности мне не страшны — я их преодолею.

Торальф только кивнул, и Элен добавила:

— Надеюсь, ты правильно меня понял.

— Конечно. Я же говорил: я знаю, что ты скажешь. Потому что у меня все точно так же. Когда я был женат, то практически не жил. Я был мертв. И я, как и ты, уверен, что мимолетное приключение — не выход.

Элен была счастлива, что Торальф ее понял.

— Что же делать? Где решение, по-твоему? Нельзя же вечно менять партнеров!

— Да, но можно принимать осознанные решения. Я имею в виду, не только в близких отношениях, но и в жизни в целом. Если взять это себе за правило, то и любишь уже по-другому. На абсолютно новом уровне. — Он улыбнулся и добавил: — Конечно, шансов встретить единомышленника очень мало.

— У тебя есть подруга?

— Нет. Сейчас нет. Но я намного счастливее, чем раньше. У меня есть птицы. А без них я себя не мыслю.

Элен завидовала ему. Она уже много раз думала о том, что неплохо было бы больше времени и сил отдавать работе. Но от этого ее удерживала перспектива скандала с Томом. Если какой-то проект не ладился, Том выполнял ее обязанности по дому, причем так, будто это было ему в удовольствие. Но Элен, как и Торальф, прекрасно знала, что, если хочешь жить в согласии с собой, когда-то нужно принять решение.