Дар небес
Шрифт:
– Черт… Она колется! – простонал Мотылек хватаясь за хилую елочку и обдирая с нее последнюю хвою.
– Болван, нашел о чем переживать! – просипел сквозь зубы Колобок, впиваясь «клешнями» в кусты шиповника.
Грабители сделали было попытку выбраться наверх, но поднявшись метра на два повыше, уперлись в преграду: над ними висели их недавние заложники, а путь влево или вправо был смертельно опасен – и там и там сверкала на солнце гладкая, без всякой растительности, поверхность скалы.
Леночка
Максим с удивительной для него молниеносной реакцией ухватился за другое соседнее деревце и, протянув Лене правую руку, громко выдохнул:
– Леночка, вот тебе моя рука!
– А сердце?..
Бедная березка вылезла еще на сантиметр из родимой почвы…
– Оно твое и уже давным-давно!
– Кажется, мы с тобой ошиблись, Мотылек, – усмехнулся толстяк-грабитель, впиваясь руками в скальные выступы. – Ехали на похороны, а попали на помолвку!
Леночка перебралась к Маковцеву поближе, и Максим для большей устойчивости встал левой ногой на лысую голову Колобка.
– Пожалуйста, не дергайтесь, – попросил Максим свою «подставку», – а то мы, чего доброго, свалимся!
– Наглец! – прохрипел обозленный и униженный грабитель и еще сильнее впился пальцами в скалистые выступы.
Тем временем Платон Платоныч, увидев что случилось, не стал долго ахать и охать, а повернувшись на секунду к Кириллу и приказав ему не шевелиться и стоять на месте, быстро хлопнулся животом на землю и по-пластунски пополз к краю обрыва. Заглянув вниз и убедившись, что все четверо упавших в пропасть остались живы, он крикнул, обращаясь к сыну:
– Держись, Макс! Сейчас я сделаю лассо и вытащу вас наверх!
После чего так же по-пластунски отполз подальше от опасного места и поднялся на ноги.
– Давай веревку, Кирюш! Пришло время вспомнить молодость! Когда-то я здорово умел метать лассо: ни одна лошадь не могла от меня увернуться. Хоп – и она готова!
Платон Платоныч взял себя правой рукой за горло и, слегка надавив пальцами на кадык, выпучил широко глаза.
– Ты душил лошадку?! – изумился внук. И укоризненно покачал головой: – Мучить животных нельзя! Им это не нравится!
– Да не мучил я никого… – смутился немного бывший жокей. И, взяв у Кирюши моток веревки, стал торопливо взять петлю. – Ловить лошадей – ловил, а мучить их вовсе не собирался…
Сделав лассо, Маковцев-старший снова сползал к краю обрыва и, определив поточнее, где находится его сын, вернулся на исходную позицию.
– С первой попытки не ручаюсь заарканить твоего
И Платон Платоныч, упершись правой ногой в каменный выступ, принялся наматывать веревку на левую руку.
Петля попала Максиму на шею и затянулась на ней намертво. Несчастный попытался что-то крикнуть, но из горла вырвался только придушенный хрип. Держась одной рукой за спасительное дерево, он начал другой рукой стаскивать с шеи удавку. При этом Максим невольно стал переступать с ноги на ногу и слегка ударять толстяка-грабителя каблуком по лысому затылку.
– Эй, нельзя ли прекратить эти танцы?! – окрысился, морщась от боли, Колобок. – Вы еще не на свадьбе!
– Не действуйте ему на нервы! – заступилась за Максима Леночка. – Не видите – у него появились новые проблемы!
– Гха… Гхх… Гха… – в знак признательности за солидарность прохрипел кандидат в удавленники и еще пару раз трепыхнулся в петле.
– Хоть бы кто помог! – пожаловался Платон Платоныч внуку, обливаясь потом и тщетно пытаясь вытащить «улов» на вершину скалы. – И сам я уже измучился, и сына, наверное, измучил. Надолго нас так не хватит!
– Подожди тянуть, я сейчас посмотрю, в чем там дело, – произнес вдруг Кирюша и, оттолкнувшись от земли, взмыл над дедом и медленно стал опускаться в бездну.
– Стой! Стой! – закричал с опозданием опешивший Платон Платоныч и чуть было не выпустил из рук веревку, но быстро опомнился и вновь перекрыл несчастному Максиму кислород.
Первым увидел зависшего над пропастью рыжеволосого мальчугана Мотылек. Обалдело уставившись на него своим единственным глазом, он проговорил, заикаясь:
– Господи… Ангел!
– Это не к вам! – тут же остудила его притязания мамочка новоявленного ангелочка. И посмотрев на сына, висящего в воздухе без всякой страховки, строго сказала:
– Кирилл, что ты тут делаешь?! Зачем ты уехал из дома с этим авантюристом?!
Леночка кивнула в сторону Максима Маковцева, и тот виновато мотнул головой и еще раз попытался ослабить удавку.
– Не нужно ругать папу! – заступился за отца «ангелочек Кирюша». – Он не виноват, что мы с дедом пустились в погоню!
– Твой дед – сумашедший!
– Неправда, с ним не соскучишься! – Кириллу надоела бесплодная дискуссия, и он подлетел вплотную к Максиму. – Держись за меня, папочка! А мама пусть еще минутку нас подождет!