Дар Павшего. Восход Черного солнца
Шрифт:
Дабы не допустить новой катастрофы, Протектор тщательно корректировал весь этот процесс. И когда, спустя много томительных часов дело было завершено, с нескрываемым удовольствием в голосе сообщил:
– Я ни за что не позволю погибнуть моему любимому детищу под водой. Я ненавижу воду… Этой Проекции суждено погибнуть по совершенно иным причинам, и случится это ооочень не скоро… Даю своё слово!
– Я преклоняюсь, – произнесла Она, и действительно сделала попытку поклониться.
– Но, но! Это уже лишнее. – остановил её Учитель – Всё не так уж и плохо. Главное, дай мне слово не повторять в будущем таких же необдуманных выдумок. И я успокоюсь.
– Это вне
– Вот и хорошо. – улыбнулся Наставник – А людям, за их страдание, достанется самое глубокое и кристальное в их мире озеро. С самой чистой в этой Сфере водой – водой, забранной из Мира звёзд.
И кстати, я всё-таки придумал для тебя наказание.
– Какое – напряглась Она.
– Ты будешь весь свой Путь следить, чтобы вода в этом озере продолжала оставаться прозрачной и чистой как слезы. – Слезы всех тех, кто здесь жил…
– Но, как же я смогу совмещать Курацию Ветвей и твоё задание? Я конечно не хочу увиливать от ответственности, а просто прошу совета – потупив взор, сказала Она.
– Это очень просто, – найди истинных Хранителей, и делись с ними своими эманациями!
И ещё – твоя Диадема так и останется лежать на дне этого озера. Не вздумай её оттуда доставать! – прогремело из Сущего…
***
Прошло несколько долгих дней с тех пор, как на лике планеты образовалось неописуемое по своей красоте и величайшее по своей чистоте и глубине озеро.
Следы от великого Потопа полностью растворились, и в окружные леса и степи вновь вернулась жизнь.
На зеркале воды царило безмятежное спокойствие, нарушаемое лишь одним действом – по нему плыл корабль. Это была неописуемая помесь драккара, фрегата и ещё некоторых символов судостроительной техники. На его борту находились уставшие люди, вперемешку с домашними птицами и животными. Они молча глядели вдаль, выискивая себе подходящую бухту-пристань, куда можно было бы причалить кораблю.
Все молчали, за исключением одного человека. Он пребывал в нескончаемой эйфории и постоянно молился, а также воздевал руки к небу и кричал:
– Это всё за грехи наши! Это мы, мы сами во всём виноваты! Это Воздаяние Богини! И мы это заслужили, – мы развели разврат и грехопадение! Мы молились Золотому свету, а не Свету Богини Солнца!
Я буду нести Её слово по миру, и всем расскажу, – как она милостива и справедлива!
– Успокойся Неойус, и пойди поешь – тихонько произнесла женщина, сидевшая на палубе возле этого мужчины – Этот пожар и потоп, возможно и был нам уроком Солнечной Богини за грехи.
Но, теперь наступит новая эра…
Пролог
Выныривая из очередного крутого виража, которые в изобилии встречаются на сопках Владивостока, недавно отремонтированная дорога устремлялась в прямо противоположную реальность – изобилующую рытвинами и раскисшими после ночного дождя грунтовыми тропинками, находящимися в чудом, сохранившимся хвойно-лиственном лесу нового района, который вырос на бывшей, богом забытой окраине, а сейчас, вдруг неожиданно оказавшейся, благодаря построенным мостам, практически в центре города.
В данный момент, летнее утреннее солнце почти скрылось за тучами. И от этого факта, в сочетании с прохладой, идущей от тени могучих деревьев, получалась весьма и весьма комфортная среда, для любителей экстремального велоспорта. К коим и принадлежал Николай,
Единственное, что могло его отвлечь от получаемого удовольствия, так это вечные, надоедливые поскрипывания и потрескивания в деталях и механизмах старого, но ещё довольно крепкого, хоть и раздолбанного байка, который на своём веку успел повидать как множество зеленых холмов с травой по пояс, мрачных лесных тропинок с корягами и каменюками, так и дорожных ям, наполненных мокрой грязью, чуть ли не по пояс. Но несмотря на это, остававшимся в довольно сносном состоянии, для того, чтобы его менять его на новый, тем более, что неизвестно, какое сейчас будет качество изделия, за приемлемую цену.
– Со всеми этими долбаными валютными курсами, свихнуться можно нормальному человеку. Стоящую вещь, купить даже уже у китайцев на Спортивке, стало практически невозможно. Одно фуфло контрафактное, да срам сплошной, лежит в магазинах. Копить на что-либо приличное, по полгода приходится… – О, блин, чуть об ветку башкой не долбанулся. Ещё и без шлема сегодня поехал. Так, всё, больше не отвлекаться… Настроение себе только портить…
В очередной раз порядком пропотев, миновав «мою прелесть» – как он называл один затяжной и очень крутой подъём, Николай оказался на вершине небольшой горы, где стоял довольно-таки большой, старинный военный форт, оставшийся ещё от царских времён. А в настоящее время, от его былого величия остались лишь могучие, многометровой толщины стены, окруженные высоким насыпным рвом с перемежающимися бетонными вставками, где раньше находились дозорные посты и наверняка стояли пулемёты или даже небольшие пушки.
Сейчас же, это место принадлежало не военным, а туристам и иногда использовалось в качестве арены боевых действий местными клубами исторических реконструкций. Кстати, в ночную смену здесь власть переходила другим хозяевам – лисицам. К великой радости всех, кроме мышей и других грызунов. Здесь, прямо в черте города, водились островные лисицы, самые настоящие – пушистые зимой, облезлые летом, но, как и полагается по законам природы – рыжие.
Устроившись с относительным удобством на верхней башне капонира, можно было увидеть поразительной красоты картину. Как далеко впереди, за одним из самых красивых в мире мостов, располагающимся над морским проливом, над самыми верхушками сопок противоположного берега морского залива, носящего поэтическое название Босфор Восточный, встала всей своей неописуемой красотой сияющая радуга. На фоне небольшой облачности, это зрелище выглядело особо феерично и заставляло всё забыв, следить за собой.
– Эх, как всегда. Жалко, что с собой хорошего фотоаппарата нет, а то хоть для журнала снимки делай. Видимо, наш ночной дождик, теперь и к ним пришёл в гости. Что же, пускай помокнут, так им и надо. Устроились, видите ли, в экологическом заповеднике. А у нас, пускай солнышко светит, оно нам нужнее. Нам ещё в море купаться предстоит. А это, доложу я вам, гораздо приятнее при хорошей погоде делать.
Такие мысли, конечно посетили Николая не со зла. Естественно, он не желал дождя соседям из заповедных земель с противоположного берега залива. Там, где совершенно никого не трогая, устроились жить дальневосточные леопарды. Просто, подобные дурацкие с виду мысли, его часто посещали, так как в душе он был несокрушимым романтиком и считал, что главное в жизни быть добрым, а слова они и есть слова. Умные люди разберутся, а с глупыми ему не по пути. Перед каждым, мил не будешь.