Дар синего камня. Дилогия
Шрифт:
– Уже идем.
В лагере остались три человека.
– Может, зря я отказался привлечь своих сотрудников к делу? – вздохнул Степаныч, который тоже чувствовал себя виноватым в гибели друга.
– Ты не хуже меня знаешь, что этого делать нельзя. Если бы кто-то из учеников Анисима взял под контроль…
– Да я все понимаю. Но Виктор…
– Не трави мне душу. Взялся командовать – действуй, у нас времени в обрез.
– Хорошо. Теперь ты. – Майор повернулся к Зайцеву. – Что нужно для этой трансмиграции?
– Приблизиться
– Выходит, эту гниду и убивать нельзя? – спросил Степаныч.
– Я бы не рисковала, – вмешалась в разговор ясновидящая. – Кто знает, какая у зирана защита поставлена? Пусть Семен его усыпит. Возьмите с собой эфир, он на чужаков еще быстрее, чем на людей, действует. Проверено.
– Решено, так и поступим. Зау, у тебя есть платок?
– Найду.
– Кувырком их всех через коромысло! Терпеть не могу разговаривать с бандитами, руки сами чешутся свернуть им башку! – Мужчина привязал платок к прутику.
– Может, поговорить и не придется. Полагаю, они нас сразу и повяжут, стоит только в дом зайти, – предположил Семен.
– Им нужен Кашитов. Если Виктор погиб, а Костю они упустили, то будут цепляться за вас как утопающий за соломинку. Попробуйте заставить бандитов поволноваться. – Женщина открыла сумочку. – Сумеешь? – Она посмотрела на Зайцева.
– Кое-какой опыт имеется, – кивнул тот.
– Зау, может, не стоит, ешь твою медь? – попытался остановить майор, увидев, что та достала колоду карт. – Тебе силы могут понадобиться для другого, если у нас не все гладко пойдет.
– Я чуть-чуть. – Она срезала у обоих мужчин прядь волос и быстро разложила карты. – А ведь он в доме один остался, без учеников, – сообщила ясновидящая через минуту. – Семен, тебе его взгляд не так страшен, как другим, а вот ему… Постарайся, чтобы Анисим не увидел твоего отражения до того, как возьмешь его под контроль. Потом нужен Костя. И еще: пришельца действительно нельзя убивать. Пожалуй, все. Ступайте. Надо успеть до того, как начнется бой возле дороги.
Зайцев передал Степанычу пузырек с эфиром, и они пошли.
– В дом не заходи, – уже по пути распорядился майор. – В крайнем случае оставайся на веранде. Там после взрыва целых стекол почти не осталось. Я буду за тобой наблюдать, а заодно постараюсь прощупать мысли людей Пахома. Не думаю, что они готовы умереть за чужого дядю. Останусь возле тех бревен. Там три стрелка притаились, попробую раскрутить их на откровенный разговор.
– Если трансмиграция пройдет успешно, «Анисим» скажет следующую фразу: «В парламентеров не стрелять, пусть убираются».
– Понял, удачи.
Переговорщики поравнялись с первым огневым рубежом противника.
– Кто тут главный? – спросил Кошевар.
– Можешь и со мной побалакать, живую щуку тебе в брюки.
– Лады, с тобой побеседую
– Раз надо, пусть в дом идет.
Степаныч прочитал в мыслях мужчины и окончание фразы: «…и прибьет на фиг эту седую скотину».
Семен двинулся дальше. На веранде его уже поджидал чужак.
– Чаю не желаешь? – усмехнулся тот.
Три крупных кровавых пятна на полу свидетельствовали, что Виктор не один отправился на тот свет, однако тела уже успели убрать.
– Нет, обойдемся. – Зайцев поднял упавший стул и уселся. – Меня интересует судьба двух моих друзей. Они вошли сюда минут сорок назад.
– Подослали убийц и теперь интересуетесь, как они себя чувствуют?! Первый раз сталкиваюсь с подобной наглостью!
– Мужики приезжали, чтобы договориться. Если им пришлось защищаться, значит, вы их спровоцировали, – Зайцев старался отключить эмоции, во время разговора параллельно настраиваясь на очень тяжелую работу.
– Договариваться? Со взрывчаткой?
– Ваши парни их тщательно обыскали, я сам видел. Откуда, спрашивается, взялась взрывчатка? И была ли она вообще?
– За эту оплошность мои люди будут наказаны. Потом. А сейчас…
– Короче, – перебил Анисима парламентер, – Костя жив?!
Зиран опешил. Молодой человек абсолютно не испытывал страха, хотя находился в его власти. Это не могло не настораживать. Чужак даже присесть не догадался.
– Пока жив.
– Он мне нужен. Готов обменять его на двоих ваших.
– Можешь оставить их себе. Раз попались, значит, ценности не представляют.
– Согласен, ученики у тебя дрянь. Но это вина учителя.
– Да как ты смеешь, сопляк?
– Не будем отклоняться от темы разговора. Что хочешь в обмен на Костю?
– Ты чего глаза от меня воротишь, скромник? Боишься?
Зайцев действительно все время смотрел только на пол.
– Ты не ответил на вопрос, Анисим.
– Да мне никто не нужен в обмен. Сначала сам попробуй от меня выбраться.
– А еще говоришь, что пришли убивать они? – Парламентер впервые посмотрел в глаза собеседнику. – Теперь все понятно.
– Что тебе понятно?! – Пришелец впился взглядом в парня.
– Ты насквозь лживый человек.
В следующее мгновение по телам обоих пробежала мелкая дрожь. Противники застыли друг напротив друга. При этом Зайцев оставался в более выгодном положении. Он сидел…
Взгляд у чужака действительно оказался тяжелым. В первые секунды Семен заметил, как вокруг Анисима потемнело, затем сумерки начали сгущаться, формируя вокруг цели черный кокон, и вскоре светлым пятном осталось лишь лицо врага. Все пошло не так. Чтобы взять пришельца под контроль, цвет должен быть другим. Семен интуитивно чувствовал: если мрак заполнит собой поле зрения, ему не выжить. И тогда погибнут все.