Дар случайный
Шрифт:
Руководитель чернобрюшей гневно глянул на него шестью оранжевыми глазами и Кржхрсрвхр пристыженно умолк.
Некоторое время глава чернобрюшской делегации по имени Ржвхср внимательно разглядывал глобус сразу всеми имеющимися у него в наличии глазами. Больше того, он даже очки с цепочкой блестящих окуляров достал, чтобы ему лучше видно было.
– Ясно, - сказал он, пряча очки в карман черного комбинезона.
– Я предлагаю следующее: федералы встанут на главном направлении у солнца Крхжр, а доблестные тарантулы нападут четырьмя компактными группами на каждый из кораблей орды.
Заместитель Завгороднева
– Зачем? Наш крейсер достаточно мощный, чтобы раз и навсегда уничтожить агрессоров!
Ржвхср снисходительно сказал:
– Одно слово - мотылек. Во-первых, мы, как и земляне, заинтересованы в том, чтобы выяснить, кого представляет орда и из какой она части Вселенной. Во-вторых, могут быть богатые трофеи. Да и сами пленники представляют значительный интерес. Брать пленных - давняя традиция чернобрюшей и не мотылькам ее ломать. И наконец, неужели Федерация заинтересована в том, чтобы лишить доблестных тарантулов наших героев? У нас найдется достаточно тех, кто готов отдать жизнь во славу своего народа! Вы согласны со мной, капитан?
Завгороднев пожал плечами.
– Вообще-то мы здесь затем, чтобы вам помочь, - уклончиво сказал он. Если вы хотите рисковать...
– Мы мечтаем о риске, - торжественно сказал Кржхрсрвкр.
– Каждый чернобрюш с рождения мечтает о схватке!
И схватка эта состоялась близ красной звезды Крхжр.
Завгороднев, находясь в боевой рубке крейсера, наблюдал, как по направлению к цилиндрам движется волна истребителей чернобрюшей. Их было так много, что пространство из-за обилия бортовых огней стало разноцветным. Навстречу им с черных цилиндров орды ударили яркие голубые лучи. В пространстве закружилось раскаленное вещество, только что бывшее космическими кораблями тарантулов. Вслед за лучами появилась волна истребителей орды. Сосчитать их было невозможно, кто будет считать муравьев в разворошенном муравейнике? Две волны истребителей соприкоснулись, смешались в яростной смертельной схватке. Во тьме пространства то и дело вспыхивали новые звездочки и неясно было, на чью сторону склоняется космический бог успеха.
Между тем цилиндры орды, оставив свои истребители драться с кораблями чернобрюшей, медленно направляли траекторию полета к обжитым чернобрюшами планетам.
Махаон, ведающий боевой подготовкой, первым заметил это и тактично указал на маневры цилиндров капитану Завгородневу.
– Подождем, - сказал капитан.
– Фортуна, мой крылатый друг Эоаои, изменчива...
Между тем круговерть истребителей медленно смещалась к системе красного карлика.
– Они не успеют вернуться, - взволнованно доложил махаон, глядя на экраны корабельного интеллектуального центра.
– Их планеты опустошат раньше, чем закончится бой!
Некоторое время Завгороднев размышлял, потом встал и подошел к обзорному экрану крейсера, на котором разворачивалась панорама звездной битвы. Пришло время принять решение, достойное старого и мудрого звездного капитана.
– Героев своих хотите?
– задумчиво сказал Завгороднев, потирая бритый подбородок.
– Будут вам герои!
Он сел за пульт, включил внутрикорабельный селектор и объявил:
– Здесь командир крейсера "Пан Станислав Лем". Приготовиться к атаке!
Махаон взволнованно всплеснул крылышками:
–
Завгороднев хмуро взглянул на него.
– Истребителей?
– переспросил он.
– Каких истребителей?
И его заместитель неожиданно понял, кто и, главное, как становится командиром боевых космических кораблей.
Удар, нанесенный крейсером, был ужасен. Три цилиндра орды вспыхнули и исчезли тотчас. Четвертый, который, судя по всему, получил непоправимые повреждения, медленно заваливался по направлению к небольшой черной дыре, терпеливо затаившейся в складке пространства.
– Вот и все, - буднично сказал Завгороднев, глядя на очистившийся экран.
– А где же... истребители?
– спросил несколько оторопевший заместитель.
– Там же столько чернобрюшей было...
Завгороднев встал. Лицо его медально забронзовело.
– Зато героев у них теперь сразу столько стало, что бюсты им не из чего отливать будет, - печально сказал он.
Вечером, когда "Пан Станислав Лем" выходил в необходимую для прыжка точку галактических координат, командир крейсера Борис Александрович Завгороднев мрачно пил в кают-компании. Можно сказать, что он пил в одиночестве, потому что его заместитель уже усики распустил и левое крыло помял - много ли надо почти непьющему мотыльку?
– Надоело мне все, - объяснял Завгороднев своему боевому заму.
– Одни сражения, сражения, сражения... Уже забываешь, где сражаешься, с кем сражаешься, за что сражаешься... Не вижу смысла в том, что мы делаем! Месяц назад мы с тобой этих кровососов с Альдебарана защищали, еще раньше глотарей из Кассиопеи, теперь вот этих черножоп...
– он осекся и испуганно взглянул на махаона - не заметил ли тот его откровенно расистского высказывания. Махаон неровно сложил крылья, опустил на кольчатое брюшко лапки и нервно шевелил усиками во сне. Небось, снилось гаду, как он на своей Махаонии нектар из гигантских магнолий добывает.
Успокоенный Завгороднев налил себе в стакан виски, выпил и снова пустился в печальные рассуждения:
– Кого мы и от кого защищаем? Вся Вселенная воюет! Здесь Богом быть надо, чтобы порядок навести. Понимаешь? Богом!
Эоаои пошевелил усиками и беспомощно распустил крылья.
– Слабак!
– с усмешкой сказал старый звездный волк и задумчиво повторил: - Богом надо быть, чтобы в этой Вселенной порядок навести!
В кают-компании ожил динамик.
"Внимание!
– объявил вахтенный.
– Через двадцать минут крейсер уйдет в подпространство. Всем занять места в амортизационных камерах!"
Завгороднев вздохнул. Крейсер шел на воссоединение с основными силами, а это значило, что впереди опять маячили бои, победы и поражения, схватки не на жизнь, а на смерть, предстояло зажигать и гасить звезды, сворачивать в ничто планеты и умножать пустоту, потому что именно в ней крылся идеальный порядок.
Он легко приподнял за крылышки своего пьяного заместителя, отнес его в амортизационную камеру, специально оборудованную для махаона, потом, кряхтя, разделся и занял свое место согласно походному расчету. Вокруг, медленно шурша, разворачивалось силовое поле. Борис Александрович зевнул, раскинувшись на мягком ложе, и на мгновение пожалел, что не захватил с собой недопитую бутылку.