Дар ведьмы в дар

Ляхова – Люлько Надежда Викторовна

Открыв дверь в квартиру, я первым делом кинулась искать зарядник для телефона и ставить телефон заряжаться, а Анфиса – сгребать мои вещи в захваченные ею с собой большие чёрные пакеты.

Пока она гребла всё подряд и распихивала по пакетам, я ждала когда включится телефон и кусала в нетерпении пальцы. Наконец, зарядки хватило для работы и телефон включился. Не знаю, на что я надеялась, но ни одного пропущенного звонка, ни одной смс я не дождалась.

– Давай, помогай! – буркнула Анфиса, увидев что я вот-вот расплачусь. –

Не нужен тебе этот Влад, не твоя он судьба!

– А чья? – обиженно шмыгнула я носом.

– А ничья! Так и будет прыгать от девушки к девушке, много вас таких кто готов пахать и обеспечивать его величество! А сам он – никчемуш!

– Может он исправится! – с надеждой посмотрела я на Анфису.

– Он никогда не исправится. – махнула она головой. – И всегда будет жить под крылом очередной мамочки, пока у неё не хватит ума сбросить такую обузу. Или пока он не найдёт очередную жертву.

– Я его любила. – вздохнула я.

– Лучше бы ты себя полюбила! – зло зыркнула на меня Анфиса.

– Я себя люблю! – неуверенно заметила я.

– Не любишь! – уверенно покачала головой Анфиса. – Влад – это просто урок для тех, кто себя не любит, для тех кто привык быть жертвою. Если бы ты себя любила, то вас бы друг к другу даже не приблизило! А, если бы случайно и столкнулись, у тебя бы не хватило ума тащить на себе такую тяжесть – кормить и одевать здорового полноценного мужика!

– Он просто ищет себя. – вздохнула я.

– Сколько лет он себя ищет? И где? Ладно, хватит! – решительно бросила Анфиса, видя как мои глаза снова начинают заполняться слезами. – Всё собрали? Из посуды что-то есть твоё?

Я сначала хотела забрать свою посуду, а потом остановилась – каждая чашка и тарелка будет напоминать мне как мы сидели за столом с Владом и он рассказывал мне как он меня любит, и что я у него самая лучшая.

Я отрицательно покачала головой и пошла осматривать квартиру – не забыла ли я ничего? Увидев мягкого медвежонка я вспомнила что его мне подарил на день рождения Влад.

– Хватит распускать нюни! – твёрдо сказала зашедшая в комнату Анфиса, решительно забирая у меня медвежонка и бросая его назад на диван. – Если всё собрали, то поехали назад!

Вещей у меня оказалось не очень много, за время жизни с Владом я почти не покупала себе обновок, не до них было, да я и не обращала на это внимания и заметила только сейчас, когда мы в четыре руки быстро перебирали вещи и оказалось, что хороших, не заношенных вещей у меня почти что нет. Все вещи были, на взгляд Анфисы – в хозяйстве пригодятся, курятник там почистить, если кур заведёшь, в огород сходить на прополку.

– А новые вещи купишь когда уже обживёшься в доме! – добавила Анфиса и, выставив два мешка за дверь, стала одеваться.

– Эх, куда еду, что меня ждёт? – грустные мыли одолевали меня по дороге. – Хотя, с другой стороны – своего

у меня ничего не было, как говорится, я не стояла твёрдо на земле, поддержки никакой, жильё сьёмное, работа – в найме, пойди что не так – куда кинуться, к кому за помощью бежать, а здесь хоть какое-то своё жильё. Правда я не рассмотрела его, может быть там избушка на курьих ножках, холодная да полуразвалившаяся? Ещё этот дар непонятный.

Ну почему у всех хорошая жизнь, а я с детства была неприкаянная и никому не нужная?

– Всё, поиграла в жертву? – сурово поинтересовалась Анфиса. – Тепрь давай в магазин заскочим, продуктов накупим. На первое время вам с Анютой. А дальше – сами разберётесь.

– Ничего себе, на первое время. – удивилась я, глядя на полную тележку, которую набрала Анфиса, мясо, пельмени, сыр, фрукты, молоко и сладкое. – А как же мы это всё довезём на байке?

– Во-первых – повернулась ко мне Анфиса – следи за каждым своим словом!. Что это значит – "ничего себе"? Сама подумай – ни-че-го се-бе! То есть – ничего тебе не надо? Во-вторых, там багажник ого-го! Не в первый раз я в магазин езжу!

– А как же вещи? Их куда?

– А вещи мы в несколько пакетов завернём и сзади пристегнём, по снегу доедут! В крайнем случае – не такие уж там и вещи. – хмыкнула Анфиса и дала по газам.

Перегрузившись в гараже на байк, мы переложили продукты в багажник байка, сели и рванули, наконец, домой. Пакеты я пока держала в обоих руках, боясь что они растреплются на снегу. Анфиса не возражала, "хозяин-барин" – заметила она и быстро двинулась вперёд.

– Уффф, давненько я не мотылялась как сегодня. – выдала она, слезая со сноубайка возле своего, точнее, теперь уже моего, дома. – На ключ, тащи всё в дом, а я к Анюте. Посмотрю как она, а ты пока познакомься с домом.

Мой дом!

Я вздохнула. Мне, городской жительнице было страшно – как я буду жить в своём доме, как там печь топить, как жить в холодные снежные зимы, я ведь теплолюбивая, не очень привыкла к холодному дому и вообще. Я вздохнула. Ну что, стой-не стой, а в дом заходить нужно. Понятно, что дом за это время наверняка весь выстудился и не очень приятно в нём находиться, да делать-то всё равно нечего, другого у меня нет. Я собралась с силами и открыв замок решительно распахнула дверь.

Первая дверь вела на веранду, размером с небольшую комнату, я оставила в ней пакеты с вещами, сняла ботинки, надела лежащие на полочке тапки и решительно шагнула вперёд, распахивая основную дверь в своё новое жилище.

Распахнув дверь я чуть не запрыгала от радости – в доме было тепло! Никакой промозглости и сырости, натоплено, уютно и пахнет жасмином.

– Как здорово! – радостно выдохнула я и наконец расслабилась.

– Это у меня настоящий жасмин растёт, вот, в зале на подоконнике стоит. – раздался за спиной голос Анфисы.