Дар!
Шрифт:
Любые другие животные помимо хозяев привыкают ко всему, что их окружает, они теряют возможность снова прижиться в дикой природе, откуда их забрали, но только не грымты.
Грымты очень умны. Природа щедро одарила их сообразительностью, потому-то всегда было очень сложно заполучить такого котёнка.
Неделя, максимум две… и домашний кот станет диким, а в эти две недели будет неприметным для других животных. Притаившись, станет наблюдать за всем вокруг, пока не поймёт, а может быть, пока не вспомнит, как всё устроено.
Хозяева
Нит не забыл место, откуда забрал зверя, поэтому постарался выпустить поближе к пещере, где жили его родители. Если её никто не занял, то для него будет укрытие, а если там уже живут, он найдёт другое. В этом измерении ему опасны лишь пара видов животных среди деревьев и одно в озёрах, поэтому лучше ему пить утром из листьев или из ручьёв, там же можно ловить и рыбу.
Белатор помнил, когда впервые, после того, как покинул пещеру, котёнок уснул у него на груди. Он смешно чавкал во сне, прижавшись к горячему телу юноши. Потом его ласково погладила Ория, и он тут же признал девушку своей мамой, запомнив навсегда.
Теперь именно из-за того, что он её помнил, чуть было не случилась беда.
— Уходи, тут твоё место! — произнёс Нит, тяжело вздыхая.
Он привык к этому коту, но, увы, так сложились обстоятельства, что их расставание стало необходимостью.
Белатор открыл портал, взлетев на скалу, чтобы, бросившийся следом грымт, не успел последовать за ним.
Отец оказался прозорливее, чем думал Нит. Меж тем он дал слово, что подарит ему рабыню, которая развлечёт этого скучающего белатора.
Только как об этом сказать Ории?
Впрочем, Нит давно понял, что от Ории практически ничего не осталось. Её капсула сейчас принадлежала Ольге, а она была совсем не той девушкой, которая ему нравилась когда-то. Только и в этом виде не отпускала его сердца. Даже грымт счёл их одним целым, чем нехотя выдал свою хозяйку.
Или Нит просто плохо знал Орию, которая всегда казалась ему очень противоречивой, она была утончённой, хрупкой (она даже грозы боялась), нежной в отношениях с другими, но в то же время смелой и сильной в боях с врагами? Возможно за это он её и обожал. Теперь Ория постепенно стиралась из его памяти, её место заняла Ольга, ставшая белаторкой и его женой.
Она казалась то весёлой, то грустной, то умной и хитрой, то робкой глупышкой. Ей нравилась роскошь, потому что она никогда так не жила, но она хорошо относилась к слугам, она защищала рабов до нападения четырёхрукого, после чего вдруг охладела к ним, поняв, что они не белаторы и не люди, они другие, неизвестные ей существа и шкала человеческих ценностей применима далеко не ко всем. И ещё она любила грымта.
Нит долго пытался придумать, как ей сказать о том, что он отпустил зверя.
Но не решился, поэтому произнес следующее:
— Оля, мы отправляемся в гости к тёте Вале. У меня в твоём мире есть некоторые дела, поэтому мне будет спокойнее,
— Я же не одна, мы с грымтом, он меня сумеет защитить, — начала было говорить девушка, но осеклась, увидев, как при упоминании о коте помрачнел её муж.
— Прости, грымта пришлось отправить туда, где он родился. В лесном измерении ему будет лучше, чем в клетке.
Ольга, растерялась, не зная, что и подумать.
Грымт был одной из составляющих солнечных её дней, частичкой радости и безопасности.
— Почему? — тихо спросила девушка.
Нит осторожно, глядя на её реакцию почти после каждого слова, стал рассказывать, что произошло, по привычке, не говоря всей правды целиком. Он, к примеру, не сказал, что разоблачил их господин Морэн, заменив имя отца на «один белатор». Про тело, обманом отнятое у Талны, сказал, что оно принадлежало девушке, которой больше нет, поскольку её капсулу уничтожил отец, только не сказал чей.
Ольга была в шоке.
— Собственный отец? Какой ужас!
Она поняла именно так, а Нит не стал поправлять, собственный или не собственный, это теперь результата не меняло.
— Он был в этот момент не в себе, он тоже наказан…
Отец, из-за своего безумного увлечения женой сына, был не просто «не в себе», а, по мнению Нита, окончательно спятил. Нужно было срочно найти ему девушку, любящую литературу и готовую стать любовницей для красивого и весьма приятного в общении крылатого парня.
32.
Господин Морэн действительно был очень хорош, даже по меркам Белатории считался красавчиком. Когда он женился, каждая вторая белаторка рыдала о том, что не она стала его невестой.
Поговаривали, что и сейчас у него немало связей на стороне, а многие из детей высокопоставленных чиновников — братья и сёстры Нита, родившиеся от таких связей. К счастью, в Белатории не делали тестов ДНК, ведь все белаторы время от времени заглядывались на чужих женщин. Подобное не нарушало законов, особенно, если учесть то, как долго они живут, хоть, конечно же и не поощрялось.
Тут важно, чтобы всё произошедшее было по обоюдному согласию и в отдел наказаний не поступало жалоб от кого-то из пары, имевшей незаконные отношения. Одно дело, когда удовольствие получали двое, другое — когда на ки было хорошо лишь кому-то одному.
К тому же, родители могли себе позволить единственного малыша за всю жизнь, если их ребёнок оставался целым и невредимым на протяжении этой жизни. Только в случае утраты первенца, им позволяли воспроизвести на свет другого младенца.
Если возникали споры по поводу отцовства, то обнаружив, что дитя чужое, ребёнка, который стал причиной проблем, могли запросто испепелить, навсегда запретив паре иметь других детей. Именно поэтому считалось что любой младенец — радость, а уж свой он или не совсем, это не имело никакого значения.