Дар

Ad Валентина

Исподлобья сверлю взглядом перепуганную до предела медсестру. Интересно - что она думает по этому поводу?

– Алия, это ведь вы были на вчерашней операции четвертой помощницей доктора Шульца?
– Девушка кивает одобрительно, но робко и без слов.
– Ваши мысли по этому поводу?

Наполненный до краев стакан снова в моих руках. Делаю несколько больших глотков, но не спешу опустошать. В этот раз жажда меня отпускает, не знаю - надолго ли. Теперь я просто смакую воду, да и весь момент целиком.

– Вы о чем?

Девушка начинает нервничать еще больше, но смотреть

на меня не решается.

– Алия, вы прекрасно знаете, о чем я. Давайте оставим всяческие игры в покое и просто поболтаем по душам. Так что вы обо мне думаете?

Я прикована к постели, Алия делает шаг к окну и начинает разглядывать мой пейзаж. По большому счету, мне должно быть безразлично любое чужое мнение по поводу моего видоизмененного скелета, тем более сейчас, когда все исправлено. Но почему-то меня волнует - как увидели меня совершенно посторонние люди.

– Болтать «по душам» с пациентами, нам строго настрого запрещено. А на счет моих мыслей о ВАС… Вы мне симпатичны. Вот и все, что я позволяю себе о вас думать.

– А что НЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ?
– подхватываю я.

– Я не позволяю многое.
– Все еще продолжая разглядывать что-то за окном, Алия старательно ускользает от ответа, но меня это не останавливает.

– Я тоже. Но наш разговор не об этом. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Я заметила в ваших глазах страх, которого еще вчера не было. Вы по-прежнему будете утверждать, что я вам симпатична?

– Да.
– Алия резко оборачивается ко мне, словно в подтверждение собственных слов.
– Вы мне нравитесь, как человек, как женщина, как успешная спортсменка. Но то, о чем вы меня просите, я не могу обсуждать ни с вами, ни с кем бы то ни было. Я подписала документ…

Я демонстративно хихикнула.

– Да бросьте вам, Алия. Не судачить обо мне на право и лево и подписаться под этим - это одно, а поговорить о моей проблеме, бывшей проблеме, это другое. Не находите собственную отговорку глупой?

Я допиваю воду и протягиваю стакан. Девушка торопится взять его, чтоб вернуть на место. Вместо ответа Алия берет кувшин с водой и переставляет его с письменного стола на тумбочку. Тумбочку же придвигает так близко к кровати, как только это возможно. Этих не хитрых действий достаточно, чтобы всякий раз как мне захочется пить, а что-то подсказывало мне, что это будет происходить достаточно часто, я могла сама себя обслужить.

Стоя практически надо мной, Алия начинает говорить.

– Пусть я буду глупой. Только что вам от того, кто и что о вас думает? Вам больше не о чем беспокоиться. Вы стали простой каплей в серой пустой массе. Наверное, вы этого и добивались. Так что думать о вас больше чем о любом другом представителе человеческой расы никто никогда не будет. И я, в том числе. А сейчас простите, но меня ждут другие пациенты.

Подобный ответ заставляет мой рот приоткрыться. Я не успеваю подобрать челюсть, как Алия исчезает из палаты.

Что это было? Может я как-то не так истолковала ее тон и слова или эта девушка осудила мой поступок? Я - капля в серой массе. Капля в серой массе. Серая капля…

Ерунда. Что она может знать о конечностях, к удалению которых

была причастна, но о появлении которых не знала ровным счетом ничего. Откуда ей знать, о той боли, которую я терпела, пока непонятные кости пробивались из моей плоти. Откуда, ей знать, что выделяющие меня из серой массы отростки забрали у меня больше, чем я могу пережить. Откуда этой «Мальвине» знать, какую цену я заплатила за эти два крыла, о которых никогда никого не просила. И, естественно, Алия просто не может знать, как страшно засыпать, когда не знаешь, куда тебя унесут этой ночью делающие тебя уникальной конечности. А я уверена, что именно в них заключались все свалившиеся мне на голову беды. А сейчас их нет. ИХ БОЛЬШЕ НЕТ.

– ИХ-БОЛЬШЕ-НЕТ.
– Произношу вслух, чтоб прочувствовать каждое слово, чтоб осознать, ощутить, понять.

Глава 25

Спать не хочется, но чем себя занять - понятия не имею. Прикрываю глаза и превращаюсь в заевшую пластинку.

ИХ-БОЛЬШЕ-НЕТ-ИХ-БОЛЬШЕ-НЕТ-ИХ-БОЛЬШЕ-НЕТ-ИХ-БОЛЬШЕ-НЕТ-БОЛЬШЕ-НЕТ-БОЛЬШЕ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕЕЕТ!!!!!!!

Подобные мысли волшебным образом вызывают на моем лице улыбку. Губы растягиваются, я чувствую это, но время от времени напоминающая о себе пульсирующая боль в районе лопаток, не дает насладиться счастьем в полной мере.

Пару часов лежу в полной тишине и покое. Я больше никого не зову и, видимо, ни у кого не возникает собственного желания навестить меня.

Ближе к полудню появилась Алия.

– Время обедать.
– С этими словами на все той же тумбе появляется разнос с какой-то едой.
– Вы сами в состоянии или за вами поухаживать?

Девушка продолжает играть в прятки - ее глаза все так же избегают моих, а на лице дежурная улыбка.

– Я в состоянии, только не голодна.

– Как хотите.

Без лишних разговоров, Алия забирает ароматную стряпню и исчезает. Почти сразу после ее бегства, в палате появляется доктор Шульц.

Он выглядит немного устало, но все так же красив. А еще, по неизвестным мне причинам, тоже избегает моего лица. Может это эпидемия?

– Добрый день, Сара.

– А он добрый?
– не сдерживаюсь я и с ходу бросаю вызов.

Брови доктора на секунду взмывают вверх. Лицо серьезное. Его глаза тоже ищут спасение за моим окном. Может пока я лежала на операционном столе во дворе клиники построили восьмое чудо света, раз именно этот вид так привлекает моих не частых гостей?

– Вам виднее.

– Я бы так не сказала.
– Я внимательно изучаю профиль доктора, надеясь, что рано или поздно, он все же решится взглянуть на меня.

– Это почему? То, чего вы так желали свершилось. Вам стало легче?
– вот он, его вызов, его взгляд.
– Скажите, сейчас вы чувствуете себя счастливой?

Доктор приблизился ко мне и в этот раз его взгляд не отпускал мой. Теперь я чувствую в этом человеке больше чили, чем сладости.

– Думаете, в таком положении я могу судить о степени собственного счастья?
– своими глазами я скольжу по прикованному к койке туловищу.