Дaр
Шрифт:
– Маришка, у нас для тебя сюрприз! Я позвонила дяде Генри, и он пообещал помочь с открытием дельфинария! – пропела радостно мама, обнимая дочь.
Марина отстранилась от мамы и посмотрела на нее, на секунду замерев.
– Правда? – изумленно произнесла Марина. – Когда?
– Нужно немного подождать, – остудил пыл малышки папа, усмехнувшись. – Не беги впереди паровоза.
Марина обижено надула губки, взглянув на него. Мама разглядела на полу пестрый рисунок и, восхищенная, поинтересовалась:
– Чем тут занимаются мои художники? – улыбнулась
– Я рисую домик, речку и берёзки! – перечислила девочка.
– Молодец, – она крепко обняла ее, проведя рукой по волосам. – А папа? – полюбопытствовала мама, поднимаясь, с интересом рассматривая рисунок мужа.
– А папа… – протянул художник, сделав серьезное выражение лица, – выполняет обещание, верно?
– Мм-м, обещание значит, – заинтересованно проговорила мама, подходя ближе к мольберту. – Интересно, какое же?
– Папочка обещал мне нарисовать зимний пейзаж! – восторженно ответила Марина, вставая с пола вслед за мамой.
Женщина оставила своих художников в мастерской, а сама вернулась в комнату, чтобы отвлечься от мыслей о работе в компании книги.
После ухода мамы марина легла на полу на живот и положила напротив кисточку с баночкой-непроливайкой и открытые акварельные краски, подаренные папой. Она ещё их не открывала: девочке пока хватало старых красок и кисточек, а новенький набор она до этого момента бережно хранила в верхнем ящике письменного стола.
– Тебе удобно? – спросил дочку папа, на минуту оторвавшись от картины. – Может, пойдёшь ко мне?
– Нет. Ты же на табурете сидишь. Мне здесь удобно, – упрямо произнесла девочка, меняя позу. Марина села на полу и, склонившись над ватманом, продолжила на том месте, где остановилась – на деревьях. Вернее, на их листве.
– Пап, – тихо позвала мужчину девочка, смотря на него. – Как нарисовать листочки у деревьев?
Отец оторвался от работы, отложил кисточку в сторону и, поднявшись с табурета, подошёл к Марине и сел рядом. От него вкусно пахло цитрусовыми, похоже на мандарин. Девочка сосредоточилась на папиной руке, взявшей в ладонь ее кисточку. Он обмакнул кисточку в зелёную краску, чтобы наглядно нарисовать лист на голом дереве.
– У тебя летний пейзаж? – всмотрелся в очертания наброска папа. – Хм, мне кажется, или это напоминает деревню у бабушки и дедушки?
– Да, это и есть бабушкин дом, речка и берёзки, – произнесла девочка, поправляя растрёпанные за день волосы.
Марина смущенно опустила взгляд в пол.
– Хочешь в гости?
– Очень!
– Ничего, думаю, мы скоро навестим их. А сейчас листочки… – мужчина приложил кисточку к листу ватмана – и получился лист, а после вернул кисточку дочке. Воодушевленная Марина повторила действия отца.
– Молодец, у тебя хороший рисунок получается. Я горжусь тобой! – обнял дочку папа, прежде чем вернуться к работе.
Марина зарделась от смущения.
В мастерской временами доносились вздохи Марины, бесшумно водящей кисточкой по ватману, которые тут же переходили в громкие звонкие восклицания: «Ура! У меня
Папа взмахнул кисточкой, дописывая, наконец, зимний пейзаж, на котором была изображена извилистая дорога, а возле нее расположились березы. В центре картины стоял домик. Папа украсил пейзаж белыми кристалликами будто настоящим инеем. Из-за заглянувших в окно мастерской солнечных лучиков казалось, будто снег действительно блестит.
– Как красиво, папочка! – обняла его Марина. – Мне очень нравится!
– Я рад, – устало улыбнулся папа. – Хочешь дать ей название?
Марина кивнула:
– Да. Мне нравится «Дом в снегу»
– Значит, так и подпишем. Оставим ее здесь, пусть высохнет. Завтра заберешь, – вручил папа дочке картину. – Ты дорисовала?
– Нет! – мотнула головой Марина.
– Завтра дорисуешь, милая, – остановил дочурку папа.
– Ладно… – расстроено протянула девочка, потирая глаза и устало зевая. Она подняла ватман, кисточку и краски с пола и расположила их на столике, решив завершить работу на следующий день после завтрака.
Вечером мама, сидя в гостиной на зеленом диванчике возле белого мраморного камина, сообщила дочке, что они едут на выходные в деревню в гости к бабушке. Девочка засветилась от счастья и крепко обняла маму.
– Ура, ура! Мы едем к бабушке! Я увижу Мусю! А ещё возьму с собой рисунок и подарю его бабуле.
Папа, видя счастливую дочурку, захлопнул крышку ноутбука.
– Все будет в порядке? Ты уверен, что хочешь с нами? У тебя же скоро выставка, – спросила мама Алексея Ивановича.
– Да, она скоро, но я вас одних не отпущу. Поедем втроём.
Всю последующую неделю стояла невыносимая жара: палило солнце, а трава потускнела. Марина с утра до вечера сидела на лавочке в тени или, расположившись на мягкой травке с альбомом и простым карандашом, радовалась отличной погоде и рисовала. Также вместе с родителями она ходила на пикники.
И вот, наконец, наступили выходные. Закончив завтракать, Марина бегала по комнате и собирала вещи, успевая задавать вопросы папе.
– Собралась? – поинтересовался отец, заглядывая в детскую.
– Да, только не могу найти рисунок.
– Ты его оставила в моей мастерской, – лукаво улыбнулся папа. – Я принес его.
Марина подбежала к нему и взяла картину в руки. Полюбовавшись несколько секунд, девочка подошла к открытому ярко-желтому рюкзаку, стоящему у прикроватной тумбочки, и аккуратно вложила его в тубус поверх альбома и красок.
Собравшись, девочка нашла маму в гостиной. Женщина, заметив мужа, пришедшего следом за дочкой, показала на кофе со сливками, стоящий на столе. Мужчина кивнул и сел на диван, едва не разлив напиток. Мама зашипела – диван новый, кофе потом не отстираешь! Не растерявшись, папа пообещал в таком случае нарисовать на месте кофейного пятна красивую картину и представить ее на выставке как уникальный экспонат.